Несмотря на то, что «гроза двенадцатого года» обошла стороной Орловскую губернию, её население оказало посильную помощь победе отечественного оружия рекрутской и конской мобилизацией, фуражом, продовольствием, денежными и иными сборами. Здесь размещались русские госпитали и квартировали французские пленные, и многие из бывших противников нашли своё вечное успокоение на орловских кладбищах. И хотя здесь не велись боевые действия, по странной иронии судьбы один из первых памятников войне 1812 года был сооружён на Орловщине под Кромами, в с. Ретяжи — имении Ивана Владимировича Лопухина (1756-1816). Он представлял собой монумент из нескольких больших гранитных плит с надписью: «Благочестию Александра I и славе доблестей русских в 1812 г.». Дорожка от него вела к двум валунам, лежавшим на берегу пруда. Один из них был обработан в виде кресла с надписью: «19 марта 1814 года взят Париж» [1]. Ещё несколько памятников-бюстов — Кутузову, Барклаю-де-Толли и Александру I — в 1913 г. было разрешено по желанию владельца поставить в с. Волкове Мценского уезда [2], но неизвестно, успели ли их установить, поскольку вскоре последовала Первая мировая война, а затем революция. Во всяком случае, ни один из вышеупомянутых памятников Отечественной войне 1812 года до наших дней не дошёл.
Императоры Александр I, Николай I, а также Александр II и Александр III в бытность их Великими князьями посещали Орёл, где их пребывание отмечалось манёврами расквартированных в городе и его окрестностях войск (например, в 1823 г. в них принимали участие более 43 тыс. человек), торжественными богослужениями и колокольным звоном, народными гуляньями и прочими праздничными мероприятиями. С именем Александра I в городе связано здание дворянского собрания, которое император посетил 5 сентября 1823 г, «В продолжение бала государь неоднократно, с особенным снисхождением, изъявлял как гражданскому губернатору, так равно и губернскому предводителю и всему дворянству совершенное удовольствие за правильность и вкус здания, отдавая полную справедливость искусству строившего его губернского архитектора Петонди» [3] (Здание сожжено красными во время отступления в 1919 г.). В этот приезд государь посетил божественную литургию в церкви Михаила Архангела, где его встречало местное духовенство во главе с епископом Гавриилом. А через два года в ней покоилось его тело, когда гроб с останками императора везли из Таганрога в Санкт- Петербург. «Причём от орловского общества был сооружён балдахин с украшениями и короной вверху, под сенью которого прах покойного Государя стоял во всё время пребывания его в Орле». Ткань балдахина, устроенного над гробом, долгое время покрывала главный престол храма [4]. По пути в Москву в пределах губернии траурная процессия с телом императора останавливалась в Преображенской церкви с. Преображснское-Куракино, Спасской церкви с. Паслово Орловского уезда и Крестовоздвиженской (Никитской) церкви в Мценске. С первой из них связано следующее трагикомическое происшествие. Канцлер князь Алексей Борисович Куракин, владелец Преображенского, удостоенный в своё время Александром I многих отличий и наград, решился увековечить память покойного императора, распорядившись установить его бюст работы архитектора О. Монферрана в Преображенской церкви. Для этого в храме заделали западную дверь, в нишу которой изнутри поместили памятник, а через весь храм вплоть до солеи протянули низкий (18 см.) подиум, обшитый чёрной материей. Он отмечал местоположение траурного катафалка при отпевании. Деяние князя вызвало смущение у епархиальных властей, как прежде неслыханное, и епископ Орловский и Севский Никодим запросил Св. Синод о возможности существования подобного памятника. Но дальнейшего хода это дело не получило. Куракин, не желая защищать новшество, для православной церкви необычное и грозившее вызвать скандал, велел подиум разобрать и вынести бюст. Когда для освидетельствования памятника прибыла комиссия, в храме всё было как обычно [5].
Пребывание траурного кортежа в Крестовоздвиженской церкви Мценска позднее увековечили мемориальной доской с надписью: «1826 г. Генваря 23 дня. Храм сей ознаменован внесением в оный тела блаженныя памяти государя императора Александра I, при случае препровождения онаго в Санкт-Петербург из города Таганрога, где августейший монарх скончался...», а императорский двор в дар храму поднёс паникадило, которое с той поры висело в его трапезной. На отпевании присутствовал и юный А.А. Фет со своим «дядькой»; при этом будущего известного поэта едва не задавили во время возникшей толкучки. Впоследствии он запечатлел царские похороны в своих воспоминаниях [6].
Из четырёх вышеупомянутых церквей три сохранились до наших дней, но только одна из них, Михаила Архангела, в настоящее время действующая. Из числа других построек можно упомянуть губернаторский дом, где традиционно останавливались приезжавшие в город самодержцы - Екатерина II (1787); Александр I (1817, 1823); Николай I (1818*, 1834, 1835) ; Александр II (1837*, 1867, 1869), — Борисоглебский собор, Александрийский женский институт, кадетский корпус Бахтина и др. О последнем заведении следует сказать несколько слов особо.
* В бытность его Великим князем.
1. Орловская область. Каталог памятников архитектуры. М., 1985. С. 180.
2. РГИА. Ф.1293. Оп.109. Д.56. (Дело о сооружении памятников в память 1812 г. в с. Волкове Мценского уезда. 1913 г.) Там же. Оп.167. Д.44. (Проекты памятников Кутузову, Барклаю де Толли и Александру I в с. Волково. 1913 г.).
3. Пясецкий Г.М. Забытая история Орла. Орёл, 1993. С.220.
4. О посещениях города Орла Императором Александром I // Сборник Орловского Церковного Историко-Археологического комитета. Т. II. Орёл, 1906. С.312-317.
5. Восемнадцатый век // Исторический сборник, издаваемый по бумагам фамильного apxивa почётным членом Археологического института князем Фёдором Алексеевичем Куракиным. Т.II. Княже-Куракинскне церкви и поместья. М., 1905. С.190-196.
6. Фет А.А. Ранние годы моей жизни. М., 1893. С.7-8.