Русские барочные наличники весьма разнообразны, однако научная литература упоминает их крайне бегло и лишь изредка касается периферийных произведений зодчества. Между тем, именно в стороне от столиц барочные обрамления проёмов получали новую жизнь после кончины этого стиля.
В российском архитектуроведении 20 века русское барокко обрело странную и несправедливую судьбу. По полноте и объективности обзора оно оказалось в худшем положении, чем, например, зодчество русского классицизма. В 1920-е гг. безвременно погибший искусствовед В.В. Згура [1] относил к барокко допетровское зодчество. Его небарочную природу верно оценил современник Згуры А. И. Некрасов [2], репрессированный в 1930-е гг., а потому потерявший возможность пропагандировать и утверждать свои научные взгляды. На рубеже 1940-х и 1950-х гг. термин «барокко» применительно к русскому искусству стыдливо обходили как космополитический. Научные труды последней трети 20 столетия выправили эту ситуацию, однако архитектурные элементы, наиболее часто представлявшие этот стиль и возрождённые в период эклектики, за редким исключением [3] не разобраны должным образом ни типологически, ни хронологически, ни топографически. Среди таких элементов самую разветвлённую и многоликую группу составляют наличники [4]. В архитектуре, не слишком скованной ордерными нормами, они придавали и богатым, и очень скромным фасадам оттенок энергии, мажорности и праздничности. Зачастую объёмно-планировочную структуру и силуэт зданий с такими наличниками нельзя причислить к барокко, да и во внешнем декоре более активны формы, не имеющие отношения к этому стилю.
Даже при небольших габаритах барочного наличника относительно своей фасадной зоны он почти всегда выразителен и мало зависим как от реальной, так и от зрительной тектоники фасада. В своей массе такие наличники отражают противоречивую природу русского барокко. Широко распространённый не только в 18, но и в 19 столетии, рамочный наличник с лучковым верхом по-барочному подвижен и одновременно не по-барочному архитектоничен: передающая распор в стороны пружинистая пологая дуга лучше сопротивляется нагрузке, чем горизонтальная перемычка, которую в 17 в. выкладывали по скрытым железным полосам. Плоскостные прямоугольные уши наличников, также характерные для барокко, — реминисценция каменных блоков, которые включали в кирпичную кладку чуть ниже распорной или горизонтальной перемычки. Профилировка таких ушей превращает их в чисто декоративный атрибут фасадного убранства, характерный для богатых зданий первых двух третей 18 столетия либо для весьма скромных домов на сто лет моложе, использующих монотонный штукатурный декор. Более откровенно эту представительскую функцию выражают криволинейные уши, криволинейный фартук, криволинейные опоры массивного фигурного подвышения, либо сандрика.
Постепенное суммарно-хронологическое сопоставление разных элементов барочного наличника по регионам позволит со временем собрать сводную картину архитектурно-художественных форм русского барокко. Определяют эту картину не только одиночные, дорого оплаченные шедевры, но едва ли не в большей мере — повторяемые мотивы и их комбинации.
Осуществить такой анализ традиционными методами нелегко. Предлагаемая статья — один из результатов работы по электронной систематизации недвижимых памятников истории и культуры. Она проводится Центром документации наследия в составе Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачёва — при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант № 98-05-12016в). Для эксперимента была выбрана Владимирская область. Одноимённая губерния в начале 20 в. имела самый высокий процент великороссов среди населения, что косвенно говорит о незначительном влиянии иных национальных культур. Первоклассные произведения зодчества и монументального искусства, созданные здесь в 12 веке и дошедшие к нашему времени в хорошем состоянии, отвечали ведущей роли Владимира и Суздаля среди русских княжеств. Не случайно в годы татаро-монгольского ига Москва сумела перевести к себе владимирскую епископскую кафедру, после чего энергично занялась объединением русских земель. Авторитет ранней архитектуры во Владимиро-Суздальском регионе отнюдь не способствовал внедрению здесь иноземных новшеств в петровское время, ломавшее национальные традиции. Местоположение региона — немного восточнее Москвы — также не стимулировало естественный приток барочных форм через Владимир или Суздаль, как это было, например, со Смоленском, которым к сер. 17 в. владели поляки-католики.
Архитектурное барокко на территории нынешней Владимирской области оставило более скромный след, чем допетровское зодчество 17 столетия. Как и на других территориях, удалённых от древней и новой столиц России, барокко пробивало себе дорогу как необычное декоративное дополнение к привычной композиции из устоявшихся, апробированных форм (например, обрамление окошек в нижних ярусах колокольни). Ранний перенос барочных мотивов в чужеродную архитектурную зону, обжитую иными формами, не имеет чёткой датировки. На рубеже 17-18 вв. в Гороховце возвели три кирпичных жилых дома, принадлежавших Шумилиной, Серину и Ершову (Сапожникову). В доме Шумилиной мотивы барокко едва заметны. Это небольшое изменение очелья в нарышкинских наличниках окон, под которыми широкая арка с лучковым верхом ведёт к ступеням всхода в прямоугольном блоке лестничной пристройки. Углы очелья подчёркнуты пинаклями с шариками. Его короткие скаты распирает широкая полочка (под средним пинаклем). От этого структурная основа очелья приближается к трапеции. При немудрящей простоте этой схемы она совсем не характерна для многообразного зодчества 17 в. [5], а в 1-й пол. 18 в. неоднократно встречается и в Подмосковье[6], и на территориях, более удалённых от Москвы, притом при откровенной барочности иных элементов фасадного убранства. На фасадах второго этажа дома Ершова наличник завершён разорванным фронтоном с прямыми скатами. Хотя этот мотив привычен для нарышкинского барокко кон. 17 столетия, однако сочетание трёх пологих линий и малого просвета в разрыве сближают это очелье с формами второй четверти следующего века.
На доме Сериной наличники основного, второго, этажа больше, чем на домах Шумилиной и Ершова, структурно связаны с нарышкинским барокко, но и общеевропейская барочность очелья на фасаде этого здания уже несомненна. Пинакли по сторонам разорванного фронтона здесь менее активны, чем мощные вогнутые скаты. Барочные наличники оттеняют архаизм фасадной схемы: парадный фасад выявляет древнюю планировку интерьера (палаты по сторонам сеней на всю ширину здания), наличники превращены в единый тройной. Здесь в декор включены пинакли с шариками, которые были довольно характерны для московского нарышкинского барокко и перешли в 18 век.
Тем же временем (кон. 17 — нач. 18 в.) принято датировать дом Москвиной в Суздале («Посадский дом», ул. Ленина, 148). Над архаичными наличниками, близкими по структуре допетровским, по не имеющим очелья, с небольшим просветом помещены профилированные лучковые бровки с короткими заплечиками, характерные для 2-й четв. 18 века.
Началом 18 в. датируют Святые ворота Александровского монастыря в Суздале. И по силуэту, и по пропорциям объёмов сооружение соответствует этому времени. Видимо, под влиянием барокко здесь оригинально, хотя и очень просто, декорирован второй ярус (невысокий восьмерик) на кубе с аркой проезда: верх его граней объединён периметральной полкой, огибающей лучковый верх окон и ниш и делающей килевидный излом над их шелыгами.
Вогнутые многообломные скаты наличников — единственный намёк на барокко в фасадах пятиглавой Николо-Набережной церкви (1700-1717) в Муроме. В её декоре активны формы допетровского зодчества: кокошники над пояском-пилой, пучки полуколонок на углах, киот между окнами с опоясанными колонками под кубоватыми капителями, кубоватые решётки. У двусветной пятиглавой Цареконстантиновской церкви в Суздале (1707), наличники завершены традиционными килями, а кокошников, притом очень мелких, на фоне стены слишком много по сравнению с церквами 17 века[7].
1710-е и 1720-е годы парализовали каменное строительство по всей России в угоду прихоти Петра I, решившего создать величавый столичный город в неуютной окраинной местности и бросившего туда десятки тысяч строителей[8]. Всё же 1714 годом датируют Никольскую церковь в посёлке Никологорье Вязннковского р-на. Однако маловероятно, чтобы в тот год запретного периода, впервые в этом регионе, были созданы крупные профилированные наличники общеевропейского типа — с ушами, завершённые бровкой на опорах и характерные для 2-й трети 18 в. В 1730-е годы, отягощенные засильем немцев в окружении царицы Анны Иоанновны, владимирский регион форсировал освоение барочных форм и композиций в суховатом северно-европейском варианте [9].
В 1740-е годы, когда Елизавета Петровна (дочь Петра I, сменившая на императорском престоле его племянницу) провозгласила возврат к национальным традициям, во Владимирском регионе появились два незаурядных архитектурных произведения, принципиально различных но стилистической концепции. Несмотря на использование арбалетных очелий, не свойственных 17 веку, церковь Воскресения в с. Воскресенская Слободка Суздальского р-на (1743) гораздо ближе раннепетровскому нарышкинскому барокко, чем общеевропейскому. Беспокойная объёмная композиция включает и монументальную ярусную доминанту из восьмериков, и необычное трёхглавие над южным приделом во втором этаже. Сложная архитектура этого произведения не обладает гармоничной упорядоченностью. Фасады здесь монотонно прорезаны окнами под арбалетными либо треугольными завершениями наличников. 1743-м годом датируется и двухэтажная церковь Боголюбивой иконы Божией Матери в с. Быстрицы Гороховецкого р-на, перестроенная в 1868 г. в духе эклектичного стилизаторства [10].
В 1748 г. в Рождественском монастыре города Владимира возвели двухэтажный архиерейский корпус — лучшее на территории области барочное здание нецерковного назначения. Историко-архитектурное новаторство этого сооружения особенно впечатляет, если помнить о декларативном традиционализме политики Елизаветы Петровны и принципиальном патриархальном консерватизме русских православных монастырей. Мажорный декор яркими белыми силуэтами выделяется на тёмном фоне, почти вытесненном наличниками, которые смыкаются с карнизами. В первом этаже плоские наличники при профилированных подоконниках дополнены треугольными сандриками на криволинейном подвышении, прямоугольными ушами и полукруглыми фартуками. Наличники второго этажа завершены фронтонами на коротких стойках, криволинейные уши фланкируют профилированную лучковую дугу; под окном помещена лежачая плоская рамка. На крыльях фасада, разделённого карнизом, — редкая для Владимирской области подвеска наличников. На других фасадных участках наличники увенчаны бровками на криволинейном подвышении. Над профилированным арочным порталом [11] с криволинейными ушами — треугольный сандрик. Барочную подвижность фасада подчёркивают изгибы сплошных массивных перил, расходящихся в стороны над нижней ступенью.
В 1748 г. в с. Ельцы Киржачского р-на построили крупную церковь Покрова с высокой шатровой колокольней. Оригинальная особенность этого здания — высокий двусветный восьмерик на двусветном четверике. Подобная схема восьмерика — не редкость в Твери, но во Владимирском регионе она необычна. Здесь верхние круглые окна такого объёма начинаются от горизонтального профилированного сандрика, завершающего непрофилированую прямоугольную рамку вокруг наличника с лучковой перемычкой. Такое оформление граней восьмерика, высоко поднятого над приделами и алтарём, контрастирует с архаичным, хотя и выразительным силуэтом колокольни и предвосхищает классицизм. В то же время фасады главного четверика, где наличники проще и, казалось бы, ближе классицизму, композиционно чужды этому стилю и принадлежат небогатому провинциальному барокко.
В сер. 18 в. построен дворец в усадьбе Воронцовых Андреевское (Петушинский р-н). Основная часть здания одноэтажная. В противоположность архиерейскому корпусу Рождественского монастыря наличники здесь располагаются в мерном разрежённом ритме по спокойной глади стены. При значительной скромности фасадного убранства, его уравновешенности и ясности, созвучных раннему классицизму, наличники небольших окон довольно артистичны. Эти обрамления имеют широкий замок, прямоугольные уши с серьгами, фартук арбалетного типа, лучковый фронтон, опоры под сандриком. В кровлю врезаны люкарны под двускатными навесами. В портале импосты опираются на триглиф с одной широкой серьгой. Полуциркульную арку портала венчает большой тройной замок и фланкируют волюты; короткие опоры поддерживают выпукло-вогнутый изгиб верха. Рамочные наличники на дворовом фасаде двухэтажного корпуса дополнены прямоугольными ушами и большим замковым камнем. Завершает такой наличник лучковая дуга.
В 1756 г. кардинально изменили главный фасад церкви Рождества Богородицы в с. Боголюбово Суздальского р-на (барабан переделан в 1772 г.). Необычной композиции изменённого фасада отвечают оригинальные обрамления ложных и световых окон. Затейливый небольшой картуш опирается на романскую маску 12 в. Очевидно, строители хотя бы смутно оценили значимость древнего сооружения, которое решили перестроить, но от воссоздания и укрепления обветшавших частей принципиально отказались. Овальные ложные окна под бровками сгруппированы по три влево и вправо от киота, а одно помещено под ним; на противоположном фасаде, над новыми окнами, — встречные спирали под овальными нишами. Наличники крупных новых окон имеют двускатный верх, на стыке наличников — цепь из квадратов, поставленных на угол. Над старым перспективным порталом поднимается широкое трапециевидное очелье.
В 1760-е гг., когда в Петербурге и Москве начинает утверждаться ранний классицизм, барокко на территории нынешней Владимирской области остаётся ведущим архитектурным стилем. Здесь барочные постройки значительно отличаются одна от другой; причём художественной цельности в них нет. Даже в архитектуре владимирской Никитской церкви (1762-68), которую попытались скопировать в Подмосковье [12], довольно эффектный пластичный декор сгруппирован в однообразные ряды без того единого порыва, который отличает лучшие творения барокко. На территории Владимирской области в это десятилетие, предоставившее небывалую свободу дворянам, неожиданно возрождаются архаичные формы и композиционные приёмы допетровского строительства. При больших габаритах объёмы группируются порой весьма примитивно; на обширных фасадных плоскостях почти случайно распределены проёмы, без художественной логики сбитые с разрежённых осей [13]. Их число вроде бы не играет существенной роли. Нередко оно чётное — то есть без акцентировки средней оси фасада или его прясла. Иногда особый колорит национального барокко создаётся именно двухосностыо фасада. Таков узкий фасад вертикального объёма Покровской надвратной церкви (1763) в Николо-Волосовом монастыре (с. Волосово Собинского р-на). Здесь формальный набор элементов наличника трудно назвать сугубо барочным (довольно крутые скаты разорванного фронтона над старомодным сборным обрамлением), но вертикализм обоих окон и затеснённого прясла между лопаток с сочным барочным рустом, а также ложное круглое окно между скатами очелий характерны для 2-й трети 18 века [14]. В тот же 1763 год надстраивали башни Михаило-Архангельского монастыря в Юрьеве-Польском: примерно таким же очельем (правда, с менее крутыми скатами) увенчан почти квадратный наличник посреди гладкой стены, и барочного эффекта здесь нет.
В 1760-е гг. на территории сегодняшней Владимирской области простые барочные обрамления без профилировки перестают главенствовать в облике зданий. Распространяются наличники с декоративным подвышением над проёмом [15]. Всё чаще наличник растёт не только вверх, но и вниз, за подоконный выступ: появляются фартуки разной формы [16].
Усложнение формы барочных наличников далеко не всегда сопровождалось соответствующими стилистическими переменами в структуре фасада, объёмной композиции, силуэте [17]. В 1770-е гг. на территории Владимирской области утвердился тип двусветного одноглавого храма с чётким симметричным членением фасадов на три прясла [18]. Однако архаичные привычки ещё были сильны. Они сказывались даже при возведении дорогостоящего пятиглавого храма крупных размеров [19].
Едва ли не лучшим произведением культового зодчества в это десятилетие можно считать Спасо-Преображенскую церковь во Владимире (1778). Над очень крутой четырёхлотковой кровлей возвышается стройный малый восьмеричок под луковичной главкой. Стены сложены из кирпича, но в фасадах несомненно подражание древним белокаменным постройкам этого региона. Оно проявилось и в разделке штукатурной поверхности стен разрежёнными тонкими швами, и в аркатурно-колончатом фризе. Портал завершён треугольным сандриком и дополнен прямоугольными ушами с серьгой. Треугольными сандриками на криволинейных опорах увенчаны нижние наличники с прямоугольными ушами и фигурным фартуком с серьгами. В наличниках второго уровня треугольные сандрики обособлены от арочных окон. В наличниках на малом восьмеричке — все той же формы сандрики, прямоугольные уши, фигурные фартуки.
Последние два десятилетия 18 в. барокко в церковном строительстве сохраняет дух монументальности без аскетизма [20], порой возвращаясь к старомодной двухосноcти фасада, но с более активными, чем раньше, прихотливыми силуэтами наличников [21]. Как и в предыдущем десятилетии, в 1780-е гг. лучшие произведения регионального барочного зодчества создаются в центре губернии — городе Владимире. В 1784-96 гг. здесь возводят двусветную церковь Георгия. Завершает её ярусный малый восьмеричок, над трапезной поднимается невысокий столп шатровой колокольни. В барочные трёхуетунчатые углы включены постаменты пилястр. Наличники нижнего ряда завершены крутыми профилированными лучковыми дугами на сандрике. Он опирается на широкую плоскую раму, в которую вписана полукруглая перемычка, а над ней — три серый. Ими также украшены прямоугольные уши и фартук. Во втором уровне окон наличники чуть ниже. Они увенчаны профилированными треугольными сандриками на плоском обрамлении с остроугольными ушами по сторонам полукруглой перемычки. Стойки уширены не только вверху, но и внизу, и опираются на небольшие диски, между которыми свисает низкий ступенчатый фартук. На позднейших пристройках к этому зданию — плоские порталы: в прямоугольную раму вписана арка с полукруглым верхом; к прямоугольным ушам подвешены серьга либо опрокинутая галочка; высокие уширения стоек внизу обрезаны под тупым углом.
Перед концом 18 столетия весьма скромные мотивы из богатого арсенала барочных форм соседствуют с композиционными приёмами, принесёнными эпохой классицизма. Этот симбиоз используется при реконструкции древних Золотых ворот в 1780-е годы. По замыслу заказчиков или помимо него, такая декорировка [22] сурового фортификационного сооружения подчёркивала его многовековой возраст, подтверждённый следами разных эпох.
Эпоха классицизма спрямляла упругие барочные дуги, заменяя их горизонтальными перемычками под такими же сандриками. При этом прямоугольные уши часто оказывались единственным признаком барокко. Таковы наличники на храме Казанской иконы Божией Матери (1793) в с. Семёновском Собинского р-на. На высоком двусветном четверике возведён низкий восьмерик. Северный фасад утилитарно асимметричен. Здесь прямоугольные окна с прямоугольными ушами и прямым сандриком на опорах; в первом ярусе подчёркнут замковый камень. Теперь строгая кирпичная кладка делает уцелевшие барочные формы (даже развитые) суховатыми и легче сопоставимыми со строгими элементами классицистического убранства [23].
Одновременно архаизация убранства зданий, возводившихся без оглядки на классицизм, становится почти демонстративной. Такова церковь Преображения (1790-1804) в Александрове. Здесь на широком восьмерике трапециевидные очелья опираются на опоясанные колонки, а четверик декорирован трудоёмкими и архаичными килевидными очельями, которые, видимо, считались традиционно-достойным атрибутом православной старины, особенно в эпоху распространения античных форм. Эту линию культового строительства позднее продолжат: церковь Введения (1813) в с. Мостцы Камешковского р-на, церковь Владимирской иконы Божией Матери (1812) в с. Придорожники Камешковского р-на, церковь Покрова (1819) в с. Нагуево Вязниковского р-на.
Иногда, даже с переходом русского классицизма в последнюю фазу, от допетровских времён оставляют луковичное нятиглавие и кокошники, сочетая эти атрибуты древности и крупные наличники с барочными признаками [24].
Пластика барочных обрамлений принципиально меняется не в эпоху классицизма, а в период эклектичного стилизаторства. 1830 годом официально датируется двухэтажный дом Айновых в Муроме (Московская ул., 16) , чьи фасады, несомненно, переделывались позже. В обоих этажах, над окнами, в мерном ритме расположены тонкие бровки на S-образных завитках-кронштейнах, которые начинаются от прямоугольного проёма. Над одним из окон — бровки в два яруса, разделённые высоким гладким подвышением. Помимо барочных мотивов в убранство этого фасада включён ломаный килевидный кокошник с мелкими завитками от острия, завершающий филёнчатую лопатку (в её нижней части, как и под окнами второго этажа , — декоративная шуба). На фасаде дома Айновых все барочные кривые, в прошлом энергичные до грубоватой напряжённости, превратились в математически точные дуги с мелочной профилировкой. Соединение таких дуг в пологую трёхлопастную арку над крупным квадратным окном зрительно слабее подобных одинарных сандриков на таких же S-образных опорах. Графическое сходство дуг обоих типов мешает их активности на фасаде. Здесь более самостоятельным оказывается основание окон — с филёнками , декорированными под шубу, между карликовых пилястр. Результат — антипод барочной образности, где привычен перевес несомого над несущим. Так же декорированы и филёнчатые профилированные лопатки с бугристым постаментом и килевидным завершением. Однако и киль здесь необычен — с симметричными завитками но сторонам острия, подобно эолийской капители [25].
Почти без искажений развитые барочные наличники, унаследовавшие от 18 столетия брутальную прочность, перешли и в культовое зодчество 2-й половины 19 века [26]. Монастырское строительство этого периода делало барочные мотивы анемичными [27], но без изящества, которым наделён изнеженный псевдобарочный декор на фасадах муромских зданий: дом Липовых (см. выше) или дом купца Королькова (2-я пол. 19 в.), также в Муроме (Московская ул., 11).
Жилое строительство второй половины 19 века зачастую гибко и органично объединяло мотивы барокко и формы классицизма [28]. Аскетично тонкие непрофилированые обрамления высоких окон с едва заметным изгибом перемычки то имеют лучковое завершение, то переходят в полуокружность, то остаются без венчания (то есть почти прямоугольными) — на дворовом фасаде трёхэтажного Епархиального училища во Владимире (1867, ул. Луначарского, 3).
Естественно, что жилое строительство этого периода часто обращалось к лучковой форме перемычки над проёмом или нишей — простейшему мотиву, который на фасаде повышал зрительную упругость, а в интерьере — освещённость комнат [29]. Иногда строители на рубеже 19-20 вв. оригинально соединяли лучковую форму с неспокойной прерывистостью рустовки [30]. Ещё в 1873 - 78 гг. при строительстве очень длинного корпуса торговых рядов в Юрьеве-Польском архитектор соединил два барочных приёма (подвеска наличника к карнизу и раскреповка на углу): пары почти квадратных окон второго этажа, разделённые крупным рельефным кольцом в простенке, связала лежачая прямоугольная рама, что смягчило монотонность фасада. В те же 1870-е гг. раскреповка стала главным приёмом обогащения наиболее представительных наличников на господском доме в имении Грузинских (Шорыгиных) в с. Михайловское Камешковского района.
На территории Владимирской области индивидуальные и художественно-полнокровные произведения периода стилизаторства и стилизации связаны с изначальным материалом её фундаментального строительства — белым камнем. Таковы часовня в с. Федотово Ковровского р-на (со странным двускатным навесом над пустотой — в поясе между профилированными поясами цоколя) [31] и киворий (склеп ?) в гороховецком Никольском монастыре. С явной стилизацией под зодчество, предшествовавшее классицизму, в довольно сложную и гармоничную композицию склепа-кивория включены кре щатый главный объём, низкий шатёр, угловые контрфорсы, профилированные полуглавия над входом и лежачим окном. А в дереве, которое повсеместно использовалось в лесистой России как массовый строительный материал, барочные наличники возродились в скромном виде [32]. Весьма интересен деревянный барочный портал тамбура в интерьере муромского дома Зайцевых (2-я пол. 19 в.) на Московской ул., 3. Этот тамбур завершён арбалетной бровкой из симметричных волют (на фасаде полуфронтонами похожей формы увенчаны окна второго этажа).
Даже этот беглый, далеко на исчерпывающий обзор строительства кон. 19 — нач. 20 веков в регионе, который прославило отнюдь не барокко, показывает большую плодотворность этого стиля. Не случайно он уверенно пришёл в русскую культуру в период царственной зрелости Петра I, в эпоху, прекратившую многовековое лидерство церковной культуры на Руси.
В работе использованы архивные материалы Центра документации наследия (в составе Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия имени Д.С. Лихачёва).