Творческая судьба этого человека необычна, а жизнь изобиловала контрастами и переменами. Родился и получил образование в Германии, но жил и работал более шестидесяти лет в России. Воспитанник знаменитой архитектурной школы, известной своими новаторскими идеями, он почти полтора десятка лет занимается восстановлением архитектурной старины в глубинке России. Среди его учителей — гранды мировой архитектуры, а сам он возрождает из небытия имена древнерусских зодчих.
Филипп Максимович Тольцинер родился в 1906 г. в Мюнхене в семье мастера по плетению мебели. Двадцати лет от роду он подаёт документы в известную школу Баухауз. Основателем Баухауза был архитектор Вальтер Гропиус, который объединил веймарскую школу декоративного искусства и Академию изящных искусств и создал крупнейшую экспериментальную школу-лабораторию западноевропейского дизайна. Сыну ремесленника Филиппу Тольцинеру оказались близки идеи Гропиуса, который говорил: «Искусство — высшая ступень ремесла, между художниками и ремесленниками нет коренного различия. Архитекторы, скульпторы, живописцы должны стать мастеровыми». Эти идеи были не новы, но именно Вальтер Гропиус сумел претворить их в жизнь.
Для своего детища Гропиус строит в Дессау специальное здание в стиле конструктивизма. Для руководства курсами и чтения лекций приглашаются крупнейшие художники, архитекторы, скульпторы. Среди них Василий Кандинский, Ганнес Майер, Иосиф Альберс.
В 1928 г. Вальтер Гропиус уходит с поста директора и передаёт руководство архитектору Мис Ван дер Роэ.
Сложная политическая обстановка в Германии сказывается и на Баухаузе — уезжают за океан и Гропиус, и Мис Ван дер Роэ. Новый директор Ганнес Майер, не дожидаясь закрытия Баухауза фашистами (это случилось позднее, в 1933 г.), вместе с группой своих учеников, среди которых был и Тольцинер, выезжает в Советскую Россию. Свой коллектив Г. Майер и его сотрудники назвали «Рот Фронт», этим названием подчеркивая не только интернациональный состав бригады (где были чех, венгр, немцы), но и солидарность с международным рабочим движением.
Работы в Советской России было много. Тольцинер участвует в знаменитых архитектурных конкурсах 1930-х годов — таких, как проекты Дворца Советов, школы Коминтерна, «Колхозного жилища».
В активе архитектора — осуществлённые проекты учебных комбинатов для завода «Красное Сормово» в Горьком, типовые проекты школ ФЗО. По его чертежам возводятся первые дома соцгорода в Орске.
Поначалу всё шло замечательно. Увлечённые работой молодые архитекторы сравнительно легко переносят бытовые неустройства, жизнь в общежитиях. И не сразу замечают изменившийся политический климат. В 1937 г. многим из них было отказано в продлении «вида на жительство».
Профессор Майер раньше других понял, что ему не удастся осуществить здесь свои творческие планы, и уехал с семьёй в Мексику. Покинули страну и другие питомцы Баухауза: уехал в Швейцарию Рене Менш, вернулся в Германию Конрад Нюшель. Друг Тольцинера Тибер Вейнер, обиженный, как и остальные, отказом продлить «вид на жительство», уезжает в Париж, затем в Мехико, а закончит жизнь главным архитектором города венгерских металлургов Дунайвароша.
Судьбы других членов бригады более драматичны: получив «вид на жительство», они потеряли саму жизнь. Антоник Урбан, талантливый архитектор, работавший вместе с Ганнесом Майером над проектами технических школ, основал отдел жилища в Академии архитектуры. Клаус Мойман переехал в Магнитогорск, где и работал до самого ареста. Бела Шефлер был командирован в Свердловск. Все они, как и Филипп Тольцинер, были арестованы в феврале — марте 1938 г. В автобиографии Филипп Максимович уделяет этому периоду своей жизни всего две строки: «1938-1947 гг. — арест и заключение в исправительно-трудовой лагерь Усольлаг Пермской области и его вольнонаёмного состава». Что стоит за этими строками? Теперь, после книг Солженицына, Шаламова и других, прошедших крестный путь ГУЛАГа, можно себе это представить.
И кто знает, может и сгинул бы Тольцинер в недрах ГУЛАГа, но ему повезло. Приехавшему для лечения заключённых стоматологу понадобилось зубоврачебное кресло. Иначе женщина-врач отказывалась лечить граждан «архипелага». Тольцинер набросал эскиз. В его личном архиве сохранился этот чертёж. Представляется, он сделал бы честь любому дизайнеру — здесь сказались и наследственное мастерство ремесленника, и практика в Баухаузе. На архитектора-зэка обратили внимание и перевели его с лесоповала в проектную мастерскую.
Так начался новый период творчества архитектора — в ГУЛАГе. Самое поразительное, что автор сохранил проекты своих произведений. На этот уникальный архив претендовали три учреждения — Музей архитектуры имени Щусева в Москве, Баухауз-архив в Берлине и Пермский областной краеведческий музей. Архитектор отдал предпочтение Берлину и Перми. Не станем описывать все объекты редчайшего собрания, упомянем лишь один: это проект доски социалистического соревнования (!) между Ныроблагом и Усольлагом. Многие проекты Тольцинер выполнял вместе с Константином Ротовым, знаменитым художником-«крокодильцем». Но это уже другая история.
Из ГУЛАГа Тольцинер перешёл на работу в проектную мастерскую при Главном архитекторе Соликамска. И здесь вновь начинается не только новая строка биографии, но и совсем иная грань творчества.
Создатели художественной системы Баухауза вряд ли могли предвидеть, какие серьёзные испытания предъявит жизнь выпускникам школы, на каком разнообразном материале будут осуществляться их идеи, как широка окажется география опытов и как удивительны результаты.
Случай Тольцинера, на наш взгляд, самый невероятный. Питомец Баухауза, испытавший на себе влияние всех трех директоров (поступил при Гропиусе, учился при Майере, а диплом ему подписывал Мис Ван дер Роэ), после работы в Москве, после десяти лет «университетов» ГУЛАГа, он начинает заниматься реставрацией памятников древнерусского зодчества в далёком Соликамске.
Архитектурное наследие этого уральского города давно привлекало внимание местных историков и столичных искусствоведов. Не случайно именно здесь была создана одна из первых в стране реставрационных организаций. К сожалению, недостаточная изученность ансамбля архитектурных памятников, недостаточное понимание их градостроительной ценности отрицательно сказались на судьбе Соликамска, привели к крупным ошибкам при его застройке.
Тольцинер впервые поставил вопрос о градостроительной ценности и охране не только отдельных памятников, но и их комплексов, архитектурных ансамблей, а также о сохранении исторической среды того фона, без которого немыслима полноценная жизнь древних зданий.
На основании многолетнего внимательного изучения истории города и формирования его ансамблей он выдвинул конкретные, научно обоснованные предложения, направленные на сохранение древней планировки, реставрацию памятников и обеспечение достойного места для них в современном городе и в его завтрашнем дне. Эти предложения вошли в согласованный проект охранных зон, а также рекомендации по использованию заповедных зон в исторической части города. Они сыграли решающую роль в присвоении Соликамску статуса исторического города. В настоящее время рассматривается вопрос о включении Соликамска в Список объектов Всемирного наследия.
Следует отметить, что проекты Тольцинера очень часто даже его коллегам казались утопическими «прожектами», настолько они опережали привычные представления, а кое в чём даже предвосхитили положения Венецианской хартии и других международных актов, направленных на сохранение памятников. Многие достижения Филиппа Максимовича можно связать с его личными качествами, чертами характера: эрудит, не кичащийся своим знанием, требовательный в работе — и по-хорошему демократичный. Заботясь о людях, он умел организовать не только работу, но и отдых. Однажды он поразил собеседника: показав только что выложенные простенки арочного проёма, признался, что и сам не знает, как его завершить.
— Что же делать?
— Я решил довериться опыту каменщика — ведь он уже сделал целый ряд подобных проёмов по моим чертежам, а теперь пусть он сам, его голова и руки найдут верное решение.
Нужно сказать, что речь шла об опытном реставраторе, работавшем с Филиппом Максимовичем почти десять лет, и архитектор не просто наблюдал, а участвовал в этом сотворчестве, готовый поправить или остановить. Уместно вспомнить, что Ганнес Майер, до эмиграции в Мексику, устраивал иногда обсуждение генеральных планов сибирских городов не только в горсоветах и горисполкомах, но и в рабочих клубах. Думается, здесь есть определенная связь — впитанный обоими дух Баухауза.
При этом в проектной практике Тольцинер не позволял домысла. Тщательный обмер здания, анализ пропорций портала — и для каждого подлинного кирпича (даже если он обнаружен в земле) находится своё изначальное место. Тут уже проявилось знакомство с российской школой архитектурной реставрации, ведущей начало от П.П. Покрышкина и Суслова, а продолженной П.Д. Барановским. Поразительно, что несмотря на удалённость не только от европейских, но и от отечественных научных центров, всё, сделанное Тольцинером в Соликамске, соответствует высокому научному уровню без скидок на отсутствие информации или провинциальность. Очень сильное впечатление производят выполненные Тольцинером рабочие чертежи старых конструкций — будь то детали древней скобянки, крепёж растяжек креста или волоковое оконце деревянной часовни, — всё выполнено с такой любовью, дотошностью и точностью, будто он прожил часть жизни в 17 в. или побывал там в командировке, где и разведал секреты старых мастеров.
Только в 1964 г. соберётся в Венеции международный конгресс реставраторов и крупнейшие авторитеты провозгласят, что «человечество осознаёт общечеловеческую ценность памятников; рассматривает их как общее наследие и перед лицом будущих поколений признает совместную ответственность за их сохранность».
Кроме работ в Соликамске, Ф.М. Тольцинер проводил обследования и обмеры памятников в Усолье, Пянте, Верх-Боровой и других местах Прикамья. Его трудолюбие, оптимизм и научная добросовестность всегда вдохновляли молодых коллег. Некоторые из них стали известными реставраторами: Генрих Лукьянович Кацко — главным архитектором Пермской научно-реставрационной мастерской, Вениамин Иванович Зыков много лет руководил реставрационными работами в Усолье и в Бурятии.
Показав себя опытным учёным-реставратором, Ф.М. Тольцинер вновь вернулся к современному проектированию: участвовал в разработке типовых проектов жилых домов, в создании эталона (!) проектного задания жилого микрорайона. Став пенсионером, Филипп Максимович не изменил себе, не почил на лаврах. По заданиям Министерства культуры России он консультировал проектировщиков, занятых будущим исторического города, пермских реставраторов, закончил вместе с помощниками обработку материалов личного архива. И, как всю жизнь — ежедневные записи в дневнике, многие страницы которого посвящены Соликамску. Ведь главным делом жизни стала для мастера охрана архитектурного наследия древнего города.
Послесловие, от автора
Этот текст был подготовлен к печати при жизни Ф.М. Тольцинера. «Последний из могикан» Баухауза ушёл 1 мая 1996 года, не дожив полгода до своего девяностолетия.
Деятельность Ф.М. Тольцинера в Верхнекамье — не просто и не только факт личной биографии. По ней можно проследить, как принципы известной европейской школы воплощались в такой специфической области творчества, как архитектурная реставрация. Тема приобретает особые нюансы, учитывая конкретное время (1930-1950-е гг.) и обстоятельства.
Известно, что преподаватели и выпускники Баухауза оказали большое влияние на архитектуру 20 в., распространяя идеи знаменитой школы во всём мире: Гропиус и Брейер в Гарварде, Альберс и Шавинский в Блэк Маунтен Колледже, Мис Ван дер Роэ, Гильбергаймер и Петерханс в Чикаго. Этот список будет неполным без упоминания работы Филиппа Тольцинера в Соликамске, Усолье и других исторических поселениях Верхнекамья.
Ссылки
Пермский областной краеведческий музей (ПОКМ). Ф. 19229 («архитектор Ф.М. Тольцийер»). Ед. хр. 870.
Philipp Tolziner. Mil Hannes Meyer in der Sowjetunion // Hannes Meyer architekt urbanist Lehrer 1889-1954, Werner Kleincruschkamp.