"Грязные" хозяйственные заведения усадьбы были отнесены на значительное расстояние к югу от господского дома и скомпонованы в несколько "дворов". Сюда ведёт частично сохранившаяся вековая липовая аллея. Прежде она начиналась от ворот старой меншиковской усадьбы и, вероятно, была частью композиции ещё этого усадебного комплекса. Пройдя мимо главного дома усадьбы, выстроенного Орловым, и оставляя слева от себя парковую зону усадьбы, а справа — "плодовитый" сад, аллея подходила к "производственной зоне" усадьбы и здесь, на границе, делала маленький зигзаг. На первый взгляд кажется, что он не связан с общей планировочной схемой усадьбы и не может быть объяснён особенностями рельефа (в этом месте местность довольно ровная). По всей видимости, его породили особенности социального мышления той эпохи, когда наличие подобного "останавливающего" элемента было вполне достаточно для того, чтобы никто без специального приглашения за него не переступал и не попортил находившиеся за ним в парковой зоне усадьбы, в беседках, ситцевые диваны.
За „зигзагом" аллея (снова спрямлённая) подходила прямо к въездной башне конного двора, оставив правее конторский и скотный дворы. Ворота ныне заложены, но башня сохранилась, как и корпуса слева и справа от неё. В правом (западном) корпусе первоначально располагалась конюшня, а в левом — каретный сарай и жилые помещения. Суровой простотой веет от фасадов этих сооружений, изначально почти не имевших какого-либо декора. Только мощный вынос простого карниза въездной башни — карниза, дающего сложную тень на предельно упрощённые триглифы и метопы, да простая рустовка нижней части стен и чёткий ритм полуциркульных окон без наличников и создают запоминающийся образ этого сугубо утилитарного сооружения. В таких простых и монументальных формах в Москве работали иногда, пожалуй, только члены клана Жилярди (тесно связанные с семейством Орловых). Такое предположение, однако, противоречит сложившейся литературной традиции.
Обычно в сочинениях по истории коннозаводства указывается, что ещё во время войны 1768-1774 гг. и сразу после неё (во время мирной конференции) граф Орлов-Чесменский приобрёл 30 арабских жеребцов и 9 кобыл. 18 жеребцов граф подарил императрице, а остальные составили основу его завода. Выйдя в отставку (11 декабря 1775 г.), граф поселился в Москве и занялся своими любимыми делами — коннозаводством и конным спортом, для чего и устроил в Острове конный завод.
Стремление исследователей видеть в сохранившихся зданиях непременно тот самый конный завод, где был знаменитый жеребец Сметанка и откуда пошли знаменитые Орловские рысаки, сыграло злую шутку, ибо привело к неправдоподобным датировкам этого комплекса и даже к стремлению видеть в нём „черты раннего классицизма". Вернёмся, однако, к описанию самого сооружения.
Каре его построек, размером 174x116 м, было образовано восемью разновеликими корпусами, занумерованными на генплане [1] и в описи [2] номерами со 2-го по 9-й. Несохранившееся здание манежа (№10 на плане и в описи) делило внутреннее открытое пространство этого комплекса на два двора: 88x64 м. и 88x69 м., причём меньший, западный, двор и был, собственно, конным двором и двором конного завода, а восточный носил служебный характер. Сюда выходили каретный сарай, жилые помещения обслуживающего персонала, больница и одна, вероятно, так называемая дежурная конюшня, которую использовали только во время приездов барского семейства.
Для полноты картины приводим здесь выдержки из описей усадьбы [3]. Кроме того, что о каждом здании сказано, что оно „каменное, на фундаменте из белаго камня," ...2. флигель <...> о двух этажах <...> крыт железом, с жилыми комнатами на одной половине флигеля, подвал со сводами <...> 3. Больница одноэтажная, с антресолями, крытая железом <...> в ней 11 комнат и 36 кроватей железных, с домашней оптекою, в коей лабараторная печь, с чугунною плитою, в антресолях 4 чистыя комнаты <...> 4. Конюшня <...>, крытая деревом, с сеновалом, на 50 лошадей, пол из белаго камня <...> 5. Конюшня <...>, крытая деревом, с сеновалом и 16 стойлами пол из белаго камня <...> 6. Конюшня <...>, крытая деревом, с сеновалами, 29 стойлов и 14 денников, пол из белаго камня <;.;> 7. Ворота каменныя, выстроены башнею, с каменным сводом, <...> железом крытые <...> 8. Сараи, крытыя железом, с сеновалом, при сих сараях пристроены жилыя комнаты в два этажа... 9. Каменная конюшня с сеновалом <...>, крытая железом... 10. Манеж <...>, крытый железом, с одной стороны чулан с комнатою холодною, а с другой [в] два жылья [в два этажа] комнаты; на верх лестница из белаго камня, где [в] два жилья комнаты <...>". В планировке комплекса с редкой последовательностью проведён принцип приближения жилья работника к его рабочему месту, при этом конюхи должны жить при конюшне, берейторы — при манеже, кучера — при каретном сарае, а врачи прямо в больнице, что, в то время считалось очень удобным.
Во второй описи есть дополнительные данные о больнице: "21. Корпус каменный, занимаемый больницею, крытый железом в конце онаго в два этажа жилыя комнаты. <...> В оной больнице медной посуды: самоваров больших 2, тазов 4, рукомойников 4, кострюль разной величины 9, при них крышек 8, кроватей железных 38. В прочем постели, состоящия из тюфяков набитых гривою, соломою [набитые] подушки, одеялы и прочее имеется на 12 человек. 22. При больнице погреб с напогребицею" [4].
К этим сухим сведениям можно добавить ещё следующие соображения: больница была приближена к манежу, как к центру производственного травматизма, однако предназначалась, очевидно, для обслуживания всей вотчины, где числилось, по ревизии 1500 душ, т.е. около 3000 человек. На них приходилось 36 или 38 кроватей, из которых 12 были постоянно действующими, а остальные — резервными. За всем тем, это была одна из первых сельских больниц в Московской губернии, а возможно, и самая первая. Фрагменты стен этого здания включены в кладку более позднего сооружения.
Кузница располагалась (в целях пожарной безопасности) вне конного двора (на расстоянии 34 метров от его юго-восточного угла), но была функционально с ним связана. В цитированных уже документах [4] о ней сказано: " . . . 1 . Кузница, каменная, о двух горнах, на фундаменте из белаго камня, в длину 9 саж 1. 1/2 арш. в ширину 2 саж., 2 1/2 арш." и "в кузнице инструмент обыкновенный, в слесарной, столярной и шорной тоже инструмент обыкновенный".
После продажи усадьбы Министерству Государственных имуществ и организации здесь писарского и егерского училищ в трёх южных корпусах комплекса конного двора располагались квартиры училищного персонала. Все северные и восточный корпуса использовались под "центральный хлебный магазин". Здание манежа и западный корпус комплекса уже в 1849-1852-х гг. никак не использовались, и их дальнейшая судьба неизвестна. В 1872 г. участок конного двора с уцелевшими к этому времени строениями передан Московскому попечительству о бедных духовного звания, но точных данных о состоянии зданий в это время не имеется.
Ссылки
1. ЦИАМ. Ф.54. Оп. 182. Ед.хр. 114.
2. ЦИАМ. Ф.383. Оп. 30. Ед.хр.574. Л.45.
3. ЦИАМ. Ф.383. Оп. 30. Ед.хр.574.
4. См. прим. 3