О главном доме усадьбы Орловых сейчас известно гораздо больше, чем об остальных её зданиях. Это объясняется не только тем, что найдены его поэтажные планы [1] и описания, но и тем, что до самого недавнего времени сохранялись многие фрагменты его внутреннего и внешнего убранства (окна, двери, балясины панели и т. д.). Их использовали при строительстве в 1868-1870 гг. архиерейских палат в Николо-Угрешском монастыре. При реставрации этих палат они были обмерены, и хотя впоследствии здание сгорело, но его обмеры сохранились, что позволяет сделать реконструкцию как этого здания, так и дворца Орловых в усадьбе Остров. Предоставим слово документам:
"Дом 2-х этажный, длиною 14 1/3 саж., шириною 9 саж. 1 10/16 арш. Нижний этаж каменный, с наружи оштукатурен. Верхний этаж деревянный снаружи, обшит тёсом, покрыт листовым железом с окраскою зеленою краскою, с двумя громовыми отводами. Вокруг дому крытая галерея, с нижними каменными колоннами, [а] во 2 этаже на деревянных колоннах, равно крытая. Галерея обнесена кругом деревянными болясами, со стороны саду со оных галерей деревянные лестницы, и от оных по покатости горы из белаго камня лестница с железными решетками, вокруг дому по крыше желоба и водосточный трубы выкрашены из масла белою краскою. Вокруг дому тротуар шоссе с каймою из белаго камня, при входных дверях 4 крыльца со ступенями из белаго камня. Во оном корпусе с левой и правой стороны под комнатами значущими[ся] но плану под литерами А и А* со сводами подвалы с наружными крытыми лестницами для входу. Парадные сени с дубовою деревянною под лак лестницею во 2 этаж. В сенях пол выложен из Гжельской лещади. В середине [дома] во всю длину коридор, [в котором] пол выслан из белой 3/4 аршина лещади, от левой стороны в коридоре задняя деревянная лестница, ведущая во 2-й этаж. По оному этажу комнат 10-ть, в одной из оных комнат под литерою «В» дощатые перегородки, все оныя комнаты оштукатурены. В оных комнатах полы простыя дощаты». В одной из оных комнат под литерою «О» пол выслан из гжельской лещади. Печей галанских изращатых с ленточками, с железными приборами, топочными и трубеными дверцами с тарелками и вьюшками чугунными <...> 8-мь, камин кирпичный 1. Дверей однопольныхъ и створчатых с нако[.?.] и просветом с железными коробчатыми замками выкрашенных тёмным диким из масла колером <...> однопольных 12-ть. Створчатых 6. В окнах рамы дубовым подымныя зимния и летния о 12 стёклах. Оныя рамы не крашены. Рам 36-ть. Внутренных просветов 6-ть.
2 этаж.
В оном этаже комнат 12-ть. Стены оклеены обоями, потолки оштукатурены, во всех комнатах около стен филёнчатый дубовыя некрашенные панели. Печей голанских изращатых с медными приборами, с тарелками и вьюшками чугунными 9. Камин 1. Дверей створчатых филёнчатых дубовых некрашенных с медными коробчатыми замками — створчатых 19, однопольных 5. Рам дубовых подъёмных зимних и летних о 12 стёклах, снаружи [снабжённых] ставнями — 44. Во всех комнатах полы сосновыя клеёныя. В коридоре лестница на чердак. По чердаку кирпичные боровья, в оных <...> дверки железныя и вьюшки чугунныя" [2].
Из приведённых материалов видно, что исчезнувший дворец представлял собой явление "выходящее из ряда вон". В самом деле, где ещё найдётся в русской архитектуре пример усадебного дома, окружённого со всех четырёх сторон двухъярусной галереей тосканского ордера? Да и открытые лестницы, спускающиеся на землю со второго яруса галереи (при полноценном первом этаже с высоким цоколем) встречаются не часто. Правда, подобный тип здания (полностью или частично окружённый двухъярусной галереей) в то время активно разрабатывался на юге тогдашней России, где у него был явный прототип в виде жилища богатого казака. В то время (и даже значительно раньше) уже не был редкостью двухэтажный каменный курень, окружённый двухъярусной галереей (иногда уже и крытой), однако Орлов вряд ли мог знать о подобных постройках, и появление подобного здания в Острове, вероятно, надо связывать с теми впечатлениями, которые граф получил в своих заграничных "путешествиях".
Этот дом использовался по назначению до продажи имения в 1837 г. Министерству Государственных имуществ, после чего около тридцати лет фактически пустовал. В 1867 г. дом вместе с кухонным флигелем и парковой оградой был выставлен на публичные торги для продажи "на своз" (то есть без земли, с обязательством покупателя разобрать постройки и очистить место в оговоренный срок). Покупателем оказался соседний Николо-Угрешский монастырь. Он немедленно начал разборку дворца. Финансовый результат этой операции так порадовал братию, что данные об этом включили в "Исторический очерк Николаевскаго-Угрешскаго <...> монастыря" [3]. Приведём фрагмент из этого сочинения: "Вот материал, извлечённый из оных [построек]:
Кирпичу 500 тыс. Стоимость 7500р.
Камня белаго 6000 шт. 1200р.
Дубовых дверей, панелей, косяков и пр. 600р.
Лещади половой и изразцов на 100р.
Около 80 кубик, буту и лому на 600р.
Дом: стены, балки, накаты, полы на 1000р.
[Итого:] 13000."
Всё это — при покупке дома всего лишь за 2500 рублей.
Здание архиерейских палат, выстроенное из части этого материала, ни по планировке, ни даже по габаритам не имело ничего общего с домом грифа Орлова Чесменского. Однако в этом сооружении всё же отразился тип предшествующего сооружения: двухэтажный дом — блок, окружённый двухъярусной галереей. Палаты простояли без всякого ремонта около 100 лет и, тем не менее, находились в довольно удовлетворительном состоянии. Косвенно это свидетельствует о том, что необычная конструктивная схема дворца Орловых показала свою жизнеспособность. Почему же тогда подобный тип здания нигде не был повторен позднее? Может быть, ответ следует искать в полуопальном положении Орловых, а также в "хозяйственном" характере самой усадьбы, в которой, кроме близких родственников, почти не бывало гостей. Может быть, сыграло роль довольно необычное местоположение дома, которое обеспечивало исключительные по красоте виды со всех четырёх сторон, чего редко удавалось достигнуть, хотя к этому, разумеется, стремились. Кстати, скажем здесь несколько слов и о тех видах, которые открывались с галерей в Острове. Расположенный на склонах парк обтекал усадебный холм с трёх сторон. В документах XIX в. этот парк всегда именовался английским, однако это определение применимо к парку усадьбы Остров только с некоторыми оговорками. Правда, здесь есть значительные участки, идеально подходящие под такое определение. Такова, например, северная часть парка, располагавшаяся около церкви Преображения. Там, у подножия холма, сохранился небольшой пруд неправильной формы и через протоки, соединявшие его с речкой Береженкой, были переброшены "два каменных моста с железными перилами" [4]. Такова же и южная часть парка, где множество дорожек, проложенных в разных направлениях по склонам, предоставляют бесконечное количество разнообразных прогулочных маршрутов на сравнительно небольшой территории. Однако планировка части парка, непосредственно примыкающая к главному дому, носила совершенно иной характер. При первом взгляде на генеральный план усадьбы [5] даже кажется, что эта часть парка спроектирована как регулярная. Все элементы регулярной планировки здесь как бы налицо. Композиция этой части парка строится на пересечении двух осей. На перекрестье оставили новый господский дом. По одну его сторону располагается симметричный курдонёр, а по другую, на крутом склоне, — партер. Партер чрезвычайно прост: на площадку в его верхней части, по оси главного дома, спускаются его лестницы и от неё „по покатости горы" отходят две симметричные серповидные дорожки, которые соединяются внизу. Их пересечение — на оси главного дома — отмечено площадкой с беседкой. Эти две дорожки образуют фигуру, близкую к эллипсу. Однако эта фигура выглядит нарисованной от руки, и это нельзя считать графическим дефектом чертежа, ибо его графика ювелирно точна. К тому же и натура показывает, что рельеф здесь не был подрезан "под шнурок", как это было принято в регулярных садах предшествующей эпохи.
Есть ещё один чрезвычайно интересный элемент плана, воссоздаваемый, правда, с некоторой натяжкой. На генплане усадьбы 1851 г. [6], изображающем партер перед главным домом уже сильно заросшим и утратившим свои границы, показана довольно большая (около 16 метров в диаметре — если верить масштабу) беседка, которая находилась у правой границы партера, примерно на середине склона. Беседка эта, безусловно, существовала в 1835 г., ибо она включена во все известные нам описи имения, но по неизвестным причинам не показана на планах того времени. Если предположить, что её место на генплане усадьбы указано совершенно верно, придётся признать, что её композиционная роль в ансамбле усадьбы заключается в трансформации почти идеально симметричной композиции в подчёркнуто асимметричную, однако так, чтобы каждый мог видеть, как из регулярной композиции сделана свободная. Этот прием необычен для своего времени и как бы предвещает конструктивизм.
Необычна и композиция парка в целом. Здесь принципиально иначе, чем обыкновенно, взаимодействовали элементы ландшафтной архитектуры и произведения зодчества. Разумеется, и в дворцово-парковых ансамблях предшествующих эпох усадебные здания неразрывно связаны с композицией парка. Но обычно ландшафтная часть и чисто архитектурная хотя и взаимодействуют друг с другом, дополняют и обогащают друг друга, но внутри себя композиционно уравновешены и самодостаточны. Можно убрать одну их этих составляющих ансамбля и, хотя общее впечатление, разумеется, обеднится, однако ансамбль как целое не перестанет существовать. Дворцово-парковый ансамбль в Острове скомпонован иначе. Выше говорилось, что новый главный дом усадьбы был построен позже всех остальных зданий, составляющих "господский двор", и поэтому оказался на периферии этого комплекса. Чтобы повысить роль нового главного дома в ансамбле усадьбы, необходимо было как-то уравновесить её старые здания, расположенные к северу от него, и, прежде всего, огромный объём церкви Преображения. Между тем, комплекс зданий усадьбы, к этому времени, отличался уже редкой полнотой, и с функциональной точки зрения дополнять его было уже почти нечем. В этих условиях неизвестный нам мастер, создавший этот ансамбль, решил использовать приём, который позже стал называться динамической симметрией масс. Массы он набрал, организуя ландшафт с зелёными насаждениями вокруг немногочисленных беседок и других садовых "затей", развёрнутых на склоне усадебного холма к югу от главного дома. Вот как в документах того времени описываются созданные для этой цели садовые постройки: "...Три беседки деревянныя на каменном фундаменте, крытыя железом, и четвёртая беседка колонная, тоже крытая железом. В оных беседках диванов обитых ситцем 19, к ним подушек ситцевых 26. При одной беседке фигур лепных, изображающих китайцев 8." [7] К этому надо добавить, что самая большая беседка была поставлена на расстоянии 72 саженей от главного дома усадьбы, то есть на таком же расстоянии от него, как и церковь Преображения, и как бы симметрична ей. Диаметр этой беседки (но генплану 1851 г.) был около 11 саженей и, таким образом, их объёмы сопоставимы.
Ссылки
1. ЦИАМ. Ф.796. Оп. 48. Ед.хр.79.
2. ЦИАМ. Ф.383. Оп.З0. Ед.хр. 574. Л.33 и сл.
3. [Пимен (Д.Д. Благово)] Исторический очерк Николаевского-Угрешского общежительного мужского монастыря. М., 1872.
4. ЦИАМ. Ф.383. Оп.ЗО. Ед.хр.574. Л.49 об.
5. ЦИАМ. Ф.54. Оп.182. Ед.хр. 114.
6. ЦИАМ. Ф.383. Оп. 15. Ед.хр. 17917. Л.З.
7. ЦИАМ. Ф.383. Оп. 30. Ед.хр.574. Л.37.