Профессор архитектуры, один из ведущих зодчих классицизма в России Авраам Мельников (1784-1854) долго и успешно работал в русской провинции, и многие его постройки, разбросанные по губернским и уездным городам (Ярославль, Таганрог, Уфа и др.), можно отнести к лучшим произведениям отечественного зодчества. Тем не менее, наряду с известными сооружениями этого архитектора, есть мало- и совсем неизвестные здания, прошедшие мимо исследователей его творчества, по своим архитектурным и художественным достоинствам, несомненно, заслуживающие внимания. Среди таких забытых творений — Успенский собор Архиерейского дома в Орле (проект) и Николаевский собор во Мценске. О малоизвестных, неизвестных и предполагаемых постройках Мельникова в Орловской губернии и пойдёт речь в данной статье.
Успенский собор Архиерейского дома в Орле — одна из наиболее оригинальных работ Мельникова, выполненных для губернии. Но сначала несколько слов о предыстории его появления. 22 декабря 1819 г., в связи с переводом в Орёл из Севска архиерейской кафедры, Орловский Успенский мужской монастырь был упразднён, а его имущество и штат переведены во Мценский Петропавловский монастырь. На территории же бывшего Успенского монастыря после ремонта и приспособления разместился Архиерейский дом — резиденция Епископа Орловского и Севского [1]. Встал вопрос о новом соборном храме для Архиерейского дома, поскольку старый монастырский Успенский собор, построенный ещё в 17 в., казался тесным, тёмным и недостаточно представительным. Проект храма заказали Мельникову. К тому времен он был уже довольно известен и за его плечами были такие работы, как Демидовское училище в Ярославле (1813), Успенский собор в Таганроге (1814), Никольская единоверческая церковь в Санкт-Петербурге (1818), гимназия в Уфе (1820), Успенская церковь в Нижнем Новгороде (1821), участие в конкурсах на проекты храма Христа Спасителя в Москве, Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге и другие, как осуществлённые впоследствии проектные работы, так и неосуществлённые. К числу последних, к сожалению, относится проект Успенского собора в Орле.
В 1826 году Мельников представил в строительный комитет планы, фасады и разрезы новой церкви на пяти листах, а также профиль парадной лестницы. Комиссия, рассматривавшая проект, признала, что он «составлен в изящном вкусе и строение по оному производить возможно...», после чего чертежи были пересланы в Орёл Его Преосвященству Гавриилу, епископу Орловскому и Севскому [2]. Искусствовед Е.И. Острова, выявившая в фондах Государственного исторического архива переписку по поводу сооружения в Орле новой Успенской церкви, не нашла эти чертежи [3]. Они были обнаружены автором данной статьи в том же архиве, где значились в каталоге как «Проект неизвестной церкви для города Орла» [4]. Автору данной статьи удалось привязать их к конкретному месту в городе — к Успенскому монастырю. Совпадение датировки деловой переписки и чертежей (1826 г.), а также авторство Мельникова, не оставляет никаких сомнений, что это проект Успенского собора для Архиерейского дома в Орле.
Мельниковский проект довольно своеобразен. Это огромная ротонда, в поперечнике (вместе с портиками) 34 метра и высотой, включая крест, около 30 метров. К её массивному куполу примыкают четыре звонницы — этот приём уже использовался архитектором при строительстве Никольской единоверческой церкви в Москве. Прямоугольные объёмы звонниц, прорезанные арками, завершают кресты на крупных яблоках, непосредственно за низким аттиком без купола. Внутри храм был двухэтажным с богатым внутренним убранством — живопись в простенках, барельефы, кессоны глубокого рельефа под куполом [5].
Хотя до сих пор неизвестны причины, по которым этот интересный проект так и не был осуществлён, можно полагать, что возведение столь величественного и монументального здания потребовало бы огромных финансовых затрат и было бы сопряжено со значительными техническими трудностями. К примеру, внутренний диаметр крупнейшего в губернии купола храма Михаила Архангела в Орле достигал 7 сажен (15,12 м), тогда как купол проектировавшегося собора был
8 сажен (17,28 м). (Для сравнения, подкупольный диаметр знаменитого Исаакиевского собора достигал 21,83 м). К тому же воплощение этого проекта потребовало бы сноса не только старого Успенского собора, но и корпусов келий, надвратной Петропавловской церкви 1693 г. и других построек — то есть, чуть ли не большей части капитальной застройки Архиерейского дома. По-видимому, всё это в совокупности и привело к тому, что проект Мельникова был похоронен в архиве.
Тем не менее, вопрос о строительстве нового собора в Архиерейском доме по-прежнему оставался открытым. Храм был заложен уже значительно позднее, на другом месте и под другим названием. Старый Успенский собор решили сохранить, а строительство нового собора, получившего впоследствии название Новотроицкого, началось 5 июня 1860 года* на территории Верхнего сада Архиерейского дома, по достаточно безликому проекту орловского епархиального архитектора Н. Ефимова [6], «сочинённому» в «русском» стиле на основе одного из типовых проектов К. Тона.
* По другим данным Новотроицкий собор заложили в мае 1859 г.
Другой мельниковский проект, на сей раз осуществлённый, — Никольский собор во Мценске — практически не известен и не попал в книгу М.П. Тубли, исследователя творчества Мельникова, хотя сохранившаяся документация подтверждает неоспоримое авторство этого зодчего. Здесь также необходимо остановиться на предыстории строительства Никольского собора.
Никольский собор во Мценске стоял на исключительно высоком и красивом месте — скалистой горе Самарод, возвышающейся над городом там, где в 16-17 вв. находился мценский кремль — Рубленый город. Начиная с 11 в. здесь сменилось не одно поколение деревянных храмов. В 1672-1681 годах, вместо очередного обветшавшего, на средства именитых мценских дворян Протасовых возвели новый собор, на этот раз в кирпиче [7]. К нач. 19 столетия Никольский собор, в свою очередь, обветшал, к тому же он стал казаться тесным и малопредставительным для купечества быстро росшего и богатевшего уездного городка, поэтому городские власти решили построить новый собор. Его фундамент заложили после торжественного молебна в 1810 году. Расположился он между старым соборным храмом, богослужение в котором велось вплоть до окончания строительства, и тем местом, где некогда стояла деревянная Пятницкая церковь, сгоревшая во время опустошительного пожара 1757 года. Однако строительство, судя по всему, затянулось надолго и значительное время находилось на стадии нулевого цикла. Мельников был привлечён к проектированию довольно поздно — его проект (копия), сохранившийся в РГИА, датируется 1827 годом [8], что позволяет предполагать наличия у него предшественников, проекты которых по тем или иным причинам были отвергнуты, и с 1827 г. работы велись уже по чертежам Мельникова. К 1837 г. окончили тёплую трапезную с двумя престолами: св. Афанасия Александрийского и Параскевы Пятницы. Второй престол освятили в память о ранее стоявшей здесь древней деревянной церкви [9]. К 1839 г. собор был полностью готов, хотя в нём ещё долго велись внутренние работы [10]. Сохранившийся в фондах РГИА авторский проект и рисунок И. Срезневского (1839) позволяют судить об облике новопостроенного храма. Монументальное классицистическое здание венчал массивный купол. С севера, юга и востока к основному объёму примыкали одинаковые двусветные ризалиты. Симметрия фасадов, свойственная классицизму, нарушалась длинной двусветной трапезной и притвором с восьмиколонным портиком с западной стороны*. Поскольку из-за тесноты участка колокольню к храму пристроить с запада было невозможно, то сохранили барочную колокольню (1773) старого собора. Она хорошо видна на рисунке И. Срезневского.
* Возможно, подобное решение для Мельникова было вынужденным, так как он должен был использовать уже заложенные фундаменты.
Таким образом, в конце 40-х гг. 19 столетия ансамбль Соборной горы во Мценске (в 17 в. — гора Самарод) состоял из двух храмов — старого собора (с колокольней и трапезной 3-й четв. 18 столетия) и нового классицистического храма. Впрочем, таковым он оставался недолго, равно как и первозданный облик мельниковского Никольского собора. Дальнейшие перестройки Никольского собора (вполне возможно, что Мельников уже не имел к ним никакого отношения*), хотя их освещение и выходит за рамки обозначенной темы, представляют определённый интерес.
* Тем не менее, полностью исключить возможность дальнейшего участия Мельникова в разработке проекта расширения Никольского собора нельзя.
Несмотря на свою красоту, новый собор в глазах прихожан имел один, но весьма существенный недостаток: он был обращен к городу восточным фасадом, а поэтому из-за реки Зуши, где располагались наиболее престижная застройка и присутственные места, смотрелся менее величественно. Надо полагать, именно этим, а также желанием ещё более расширить храм, руководствовались причт и приходский совет, когда едва оконченный собор решили дополнительно расширить путём пристройки массивных приделов, увенчанных световыми барабанами с полусферами куполов. Для исполнения этого проекта разобрали ещё стоявший собор 17 века, сохранив от него только колокольню, а также пробили огромные арки в северной и южной стенах нового собора. Приделы (один во имя первомученика Стефана и другой — Печерской Божией Матери) были окончены в 1841 году, а их фасадам придали классицистическую декорацию в соответствии с первоначальным проектом Мельникова. Эти объёмы обогатили силуэт собора со стороны правобережья Зуши, а трёхглавое завершение в сочетании с вертикалью стоящей сбоку колокольни придало его облику необходимую живописность, хотя новые главы оказались поставлены слишком близко к основному барабану. К концу 40-х гг. 19 в. была, в основном, окончена внутренняя отделка храма, стены которого в 1844-1845 годах расписали «священным письмом» художники Тихон и Николай Богдановы [11]. В 1865-1875 гг. вместо обветшавшей колокольни на том же месте по проекту профессора Горностаева [12] возвели новую, более высокую. Она завершила формирование архитектурного облика Никольского собора, который практически без изменений просуществовал до середины 30-х гг. 20 в., когда был взорван.
Таким образом, реально существующих работ Мельникова на территории Орловской области теперь нет. Один собор — Успенский в Архиерейском доме в Орле — так и не был возведён, другой — Никольский во Мценске — взорван. Однако, в том же Мценске Мельникову приписывается Крестовоздвиженская (Никитская) церковь (окончена в 1818 г.). Упоминания о его возможном авторстве встречаются в краеведческой литературе [13], хотя каких-либо документальных сведений об участии Мельникова в проектировании этого храма обнаружить не удалось, да и творческий почерк архитектора Крестовоздвиженской церкви слишком отличается от мельниковского.
Тем не менее, на территории области сохранился памятник, который с немалым основанием можно приписать Мельникову. Это церковь Михаила Архангела (Успенская) в Орле. Несмотря на то, что автором пока не найдены источники, позволяющие однозначно судить о ней, как о произведении Мельникова, сравнение фасадов церкви с проектом Николаевского (Никольского) собора во Мценске обнаруживает удивительное сходство пропорций и архитектурной декорации*, что позволяет видеть в этих храмах руку одного мастера.
* Килевидные завершения наличников окон трапезной и нижнего четверика главного объёма церкви св. Михаила Архангела выполнены по проекту Н. Ефимова в 1858-1860 гг.
Совпадают и хронологические рамки: Николаевский (Никольский) собор строился в 1810-1837 гг., колокольня церкви Михаила Архангела начата в 1798 г., трапезная сооружена в 1801-1803 гг.*, а сам храм окончен в 1817 г. [14] Определённое внешнее сходство этих зданий позволяет либо предположить участие Мельникова в проектировании последнего, либо наличие понравившегося ему архитектурного образца, которым он мог воспользоваться при разработке проекта Никольского собора во Мценске.
* Безусловно, ни в проектировании колокольни, ни в проектировании трапезной церкви Михаила Архангела Мельников принимать участие не мог, т.к. в это время ему было всего 14-17 лет, но участвовать в создании проекта главного объёма храма он мог вполне. О том, что при строительстве Михайло-Архангельской церкви участвовали разные архитекторы, говорит и то, что первоначально трапезная находилась на расстоянии полуметра от колокольни и лишь архитектор Н. Ефимов в 1858-1860 гг. объединил их в одно здание.