Панорама Енисейска, фото конца XIX начала XX века.
Русское поселение, возникшее в 1619 г. как военно-пограничный форпост колонизации края, населённого племенами тунгусов, быстро превратилось в административный и экономический центр всей Восточной Сибири и Забайкалья. Восьмибашенный острог на левом берегу Енисея, расширенный в 1651 г. воеводой Афанасием Пашковым, заключал в себе воеводский и гостиный дворы, съезжую и таможенную избы, тюрьму, денежный, соболиный, хлебные амбары, Введенскую и Богоявленскую деревянные церкви. С севера поселение было защищено Енисеем, с востока — впадающей в него речкой Толчеёй (названной впоследствии Мельничной), с юга — впадающим в Толчею ручьём Скородумом (впоследствии Гремячим), за которым простирались болота. К юго-западу отходила, поднимаясь на невысокое береговое плато, дорога в сторону Маковского острога (впоследствии Ачинский тракт), к востоку — дорога в основанный в 1628 г. Красноярск. На обоих направлениях главных внешних коммуникаций уже стояли монастыри — Спасский на Маковской дороге, над самым склоном плато, и женский Христорождественский — на Красноярской, за Толчеёй, у самого её устья. За Толчеёй, под прикрытием впадающей в неё речки Абалацкой (впоследствии Лазаревки), складывался и енисейский посад; в 1667 г. вместе с Христорождественским монастырём он был обнесён острожной стеной с шестью башнями. Помимо застройки посада, к югу и западу от «малого острога» росли слободы ремесленников.
Первое каменное сооружение Енисейска — Богоявленский собор — появилось в 1709-1712 гг. в остроге, неподалёку от его западной стены. Затем, к середине 18 в., в один ряд с собором по берегу Енисея почти одновременно выстроены каменные Воскресенская и Преображенская церкви, определившие «фасад» города со стороны реки; справа в глубине, на возвышенности, замыкая панораму, возведён собор Спасского монастыря, слева, в женском монастыре, — церковь Рождества Христова. Все они принадлежат к стилистическому кругу так называемого сибирского барокко, в наиболее ярких своих проявлениях отчётливо тяготея к урало-тюменской его разновидности. Одновременно происходит формирование местной архитектурной школы, характеризуемой перекрёстным влиянием уральской и иркутской архитектуры. Вершинные достижения школы — Троицкая церковь, выстроенная в Барабинской слободе Енисейска за Скородумом (1772-1782), и церковь Покрова в Красноярске (1785-1795) — включают в декоративное оформление фасадов наиболее сильные признаки обоих влияний: уральский жучковый фриз и иркутские цепочки сдвоенных трилистников (в сочетании с венчающим кокошником, сменившим «бухвостовские» завитки) в обрамлении окон.
Город продолжает разрастаться. Кроме южной Барабинской слободы с Троицкой церковью, на северо-востоке, за речкой Абалацкой, возникает Каштакская слобода. В западном направлении застраивается пространство между Енисеем и Спасским монастырём. Протяжённость города по береговой линии составляет уже более двух вёрст. Город развивается вдоль параллельной берегу Енисея сквозной магистрали — её направление отмечено крупными вехами прибрежных церквей и гражданских общественных зданий, среди которых выстроенное в 1747-1753 гг. посередине бывшего «малого острога» двухэтажное каре каменного гостиного двора, над южными проездными воротами которого разместился городовой магистрат, а над северными — сиротский суд. Но разрастание застройки сопровождалось дублированием этой главной внутренней коммуникации; так, помимо первоначального проезда через острог с развязкой между двумя основными выездами (на восток и юго-запад), появилась дорога в объезд острога, затем — через посад и слободы, затем — в объезд посада и слобод; и вот, начиная от красноярской заставы, продольные улицы разошлись веером к югу, прокладывая всё более спрямлённые диагональные трассы к противоположному выезду из города.
Регулярная перепланировка города, начатая после пожара 1778 г., заключалась в замене этих диагоналей и пересекающих их лучевых улочек, связывающих городской центр со слободами, прямоугольной сеткой кварталов. Органично сложившаяся планировочная структура переосмысливается как чёткое сопоставление продольных (основных) и поперечных (второстепенных) коммуникаций.
Продольная улица бывшего острога (уже разрезанная гостиным двором) ликвидируется — главная магистраль, названная Большой улицей, с мостом через Толчею, прокладывается на месте дороги, проходившей вдоль южной острожной стены. Параллельно Большой (в советское время ул. Ленина) проложены Кедровая (ул. Кирова), Успенская (ул. Рабоче-крестьянская) и Ручейная (ул. Фефёлова, по осушенному руслу Скородума) улицы; в дальнейшем к ним прибавлены окраинные Крестовоздвиженская (ул. Перенсона), Новонаименованная (ул. Бограда), Арбатская (ул. Каурова) и Барабинская (ул. Крупской) улицы. В центральной части города они пересекаются тремя переулками: Алексеевским (Партизанским), проложенным от разбитой перед гостиным двором Торговой площади (пл. Диктатуры пролетариата) параллельно течению Толчеи, Бассейным (ул. Бабкина) и Святоградским (пер. Худзинского), связавшим Спасский монастырь с берегом Енисея. В западном конце Ручейной улицы, перед воротами Спасского монастыря, возникла Спасская (она же Сенная) площадь; ещё две площади, Воскресенская и Троицкая, разбиты при соответствующих церквах. С севера и востока центральная часть города была охвачена двумя набережными улицами: Новой, или Набережной (ул. Петровского), — по берегу Енисея, и Береговой Мельничной (ул. Горького) — по берегу Толчеи.
На территории бывшего посада, за Толчеёй, продольные улицы — Большая, Кедровая и Успенская — также пересеклись переулками: Никольским (ул. Лыткина), отделившим Христорождественский монастырь, и двумя Лазаревскими (ул. Ванеева и пер. Доброва); продолжение Ручейной улицы по южной стороне посада, где находились кузницы, получило впоследствии название Кузнечной. На противоположной окраине города происходило заселение «нагорной» части, к западу от Спасского монастыря: здесь сближающиеся Успенская и Крестовоздвиженская улицы дополнились параллельными улицами — Нагорной (ул. Иоффе) и Спасской (ул. Тамарона); началось освоение и принадлежавшей городу пустоши к югу от «нагорных» улиц.
Новые планировочные направления и новые параметры города закреплялись архитектурными доминантами. Выстроенная в Барабинской слободе в самом начале перепланировки церковь Троицы, определившая трассировку Крестовоздвиженской улицы, обозначила задний план плоской панорамы города, а развернувшееся в Спасском монастыре в последней четверти 18 в. каменное строительство велось уже явно с учётом изменившейся градостроительной ситуации. Захарьевская церковь, возведённая в 1785—1796 гг. над восточными воротами, замкнула перспективу Ручейной улицы, а двухэтажный настоятельский корпус в северной линии ограды (1794-1796) — перспективу Святоградского переулка. В центре «нагорной» части выросла каменная Успенская церковь (1793— 1818) и, наконец, Крестовоздвиженская и Входоиерусалимская кладбищенские церкви, выстроенные на рубеже 18 и 19 веков у обоих главных выездов из города, стали его крайними ориентирами.
Перечисленные постройки завершают творческую историю енисейской архитектурной школы и вместе с тем — историю сибирского барокко вообще. Наиболее крупное эволюционное ответвление русской архитектуры, которое со времени Петровских реформ на протяжении целого столетия развивалось самостоятельно. Представляет собой, в сущности, отдельный целостный вариант — своего рода альтернативную модель — перехода русской архитектуры от традиционных форм к стилистике Нового времени. Исторические документы, связанные с деятельностью енисейских мастеров, и сами поздние памятники этой школы свидетельствуют о том, что «европеизация» сибирского зодчества на рубеже 18 и 19 веков осуществлялась не профессиональными архитекторами, а в первую очередь местными строителями-практиками, которые, решительно порывая с традициями сибирского барокко, начинали освоение новых для них форм и приёмов.
Последующая градостроительная история Енисейска мало отличается от градостроительства других уездных городов России (в 1822 г. центром новоучреждённой Енисейской губернии стал Красноярск). Каменные жилые и общественные здания на утверждённых красных линиях, вытесняющие деревянную застройку из центральной части города к окраинам, демонстрируют «правильную» последовательность дальнейшего стилистического развития. Жёсткая централизованная регламентация периода позднего классицизма постепенно смягчается, уступая место более свободному и разнообразному применению архитектурных форм, а городовое положение 1872 года, передавшее рядовую застройку в ведение городского управления, создаёт благоприятные условия для развития местных особенностей в архитектуре. Лицо города складывается из взаимодействия унифицированной планировки с характером природного рельефа, из неповторимой комбинации типовых элементов застройки, наконец, из интенсивной и податливой фасадной пластики периодов эклектики и модерна, образующей в результате неразрывное, органическое единство всей градостроительной ткани. Но особая роль, как, может быть, ни в каком другом русском городе, принадлежит здесь архитектурным доминантам 18 — начала 19 в. Контрастируя с суровым ландшафтом — слишком широкой неприветливой рекой, слишком плоскими и пустынными таёжными берегами, — эти нарядные доминанты, несмотря на значительные утраты (Богоявленский собор, Воскресенская и Троицкая церкви сохранились лишь фрагментарно; от Захарьевской церкви Спасского монастыря остались руины; полностью утрачены Преображенская, Христорождественская и обе кладбищенские церкви), завершают своеобразный облик «сибирского Суздаля». Да ещё сохранившиеся кое-где по дворам огромные двухэтажные бревенчатые амбары, деревянная резьба фронтонов, фризов, оконных наличников напоминают о традиционном народном зодчестве Сибири.
Описание памятников истории и культуры г. Енисейска соответствует их наличию и состоянию на 1977-1978 гг., когда институтом «Спецпроектреставрация» разрабатывался проект охранных зон (авторы проекта В. Ю. Кеслер, М.А. Нуждина, С.С. Попадюк) и впервые проводилось историко-архитектурное обследование города. Описание организовано по типолого-хронологическому принципу: в каждом из четырёх разделов — «Монастыри», «Храмы», «Жилые и гражданские общественные здания (каменные)» и «Деревянные дома и хозяйственные постройки» — памятники расположены в той последовательности, в какой они возникали (насколько это было возможно установить по письменным источникам и стилистическим признакам). Таким образом, история русской архитектуры 18 — нач. 20 в. получает преломление в застройке одного из малых городов Сибири. При составлении аннотаций использован библиографический и историко-архивный материал, собранный в Енисейском государственном краеведческом музее, Государственном архиве Красноярского края, Енисейском филиале Государственного архива Красноярского края, Тобольском филиале Государственного архива Тюменской области и центральных архивах.