Собор построен на левом высоком берегу реки Цны внутри деревянной тамбовской крепости, бывшей на этом месте в 17 в. Перед восточным фасадом собора расстилается противоположный низкий луговой берег реки, откуда храм видится стоящим на возвышении. Собор был первым каменным сооружением Тамбова. Возведённый в крае, где с середины 17 в. происходила активная христианизация местного населения, храм должен был представлять зримый символ успешного миссионерства православной церкви.
Строительство каменного собора началось в самом конце 17 в. — документы сохранили многочисленные упоминания о перестройках Спасо-Преображенского храма в 18-19 вв. На первый взгляд, его сегодняшний облик полностью сформирован этими переделками. Действительно, отдельные элементы его объёмной и декоративной композиций — двухъярусный центральный барабан в окружении спаренных колонн, треугольные фронтоны, прикрывающие основания боковых глухих барабанов, наличники окон первого яруса — обнаруживают в нём постройку эпохи классицизма и периода эклектики. Между тем, более внимательный взгляд позволяет определить в нём сохранившиеся от 17 в. черты и заметить, что классические формы здесь декорируют древнерусскую конструктивную основу.
О первом периоде истории Спасо-Преображснского собора достоверно известно сравнительно немного. Начало изучению тамбовских древностей было положено во второй половине 19 в., когда местная Ученая архивная комиссия опубликовала рукописные документы и множество специальных статей, посвященных истории города, его памятников и окружающих его земель [1]. По тамбовской архитектуре эти труды так и остались наиболее полными [2]. Единственным источником, откуда можно было почерпнуть первичную информацию по истории Спасо-Преображенского собора, оказалась рукописная Тамбовская летопись, освещавшая события с 1636 по 1708 гг. В середине 19 в. на её основе было составлено внимательное историческое описание храма [3]. Его автор, С.А. Березнеговский, являлся одновременно протоиереем кафедрального собора и одним из первых тамбовских краеведов. Проверить или уточнить сведения, приводимые им по истории строительства храма, не представляется возможным. Тамбовская летопись в 19 в. была представлена, по крайней мере, двумя списками, а её подлинник исчез после 1846 г. Доступный в настоящее время поздний список рукописи, датируемый концом 1780-х гг. и наиболее полно опубликованный в 1884 г., содержит минимальное количество сведений о соборе, и в нём нет основной информации, приводимой С.А. Березнеговским [4]. Его описание храма было сделано на основе другого варианта летописи, по-видимому, не сохранившегося до наших дней. Поэтому все фактические данные в истории собора, приводимые и в предыдущих исследованиях, и в этой статье, опираются на хронологию событий, восстановленную С.А. Березнеговским. Однако натурное обследование памятника, в результате которого появился его уточнённый план [5], анализ второстепенных сведений, приводимых исследователями ранее, и определение места храма среди соборов конца 17 в. позволяют пополнить древнейший период его истории новыми выводами и предположениями.
Деревянный Спасо-Преображенский храм в тамбовской крепости появился одновременно с её основанием — в 1636 г. Далее в судьбе храма сыграли роль решения двух церковных Соборов 1666-1667 и 1682 гг., по которым на окраинных российских землях открылись четыре новые епархии, в том числе две на юге — Тамбовская и Воронежская. Бывший с 1677 г. соборной церковью, Преображенский храм превратился в кафедральный, и деревянное сооружение уже не соответствовало значению главного храма епархии. Суда по тому, что благословение на строительство каменного собора подписал патриарх Иоаким [6], оно было запрошено и получено в Тамбове не позднее 1690 г., когда Иоаким умер. Но закладка каменного собора состоялась только в 1694 г. стараниями второго тамбовского епископа Питирима. Заказчик собора прославился неутомимой пастырской деятельностью и незаурядностью своих талантов, среди которых были и художественные [7].
При жизни епископа Питирима, умершего в июле 1698 г., новый собор закончен не был. Его длительное строительство продолжалось с большими перерывами до конца 18 в. По данным С.А. Березнеговского, до кончины Питирима стены храма и внутренние столбы возвели на высоту, примерно равную 14 м (20 аршин), свели каменные своды над первым этажом и освятили в нём престол во имя Николая Чудотворца. Далее документы сообщают, что только в 1737-1738 гг. собор был достроен из дерева и перекрыт тёсом. Как в нём были устроены перекрытия до этого времени — неизвестно. Каменное завершение Преображенский собор получил в 1780-е гг., когда его строительство решили оживить тамбовские купцы, вдохновляемые епископом Феофилом. Были устроены кирпичные своды, на которые водружены глухие боковые барабаны и световой центральный барабан, получивший классицистическую декорацию, сохранившуюся до наших дней. В середине 19 в. лестница на второй этаж церкви, находившаяся внутри здания, была вынесена в самостоятельный объём, пристроенный с запада [8]; обновлена кровля собора и устроены новые главы. В самом начале 20-го столетия западная паперть была увеличена на всю ширину фасада [9]. В 1930 г. помещение верхней церкви было приспособлено под областной краеведческий музей, а в нижнем этаже разместилась Центральная городская библиотека [10]. В 1990-х гг. весь храм был передан Русской православной церкви.
Спасо-Преображенский собор в Тамбове, фото 2000 г. Вид с юго-запада. Штриховкой отмечены поздние части здания.
Тамбовский собор принадлежит к типу шестистолпных храмов — в древнерусской архитектурной типологии одному из самых значительных по идейному содержанию и сложных по строительной технике. Корни этого типа сооружений уходят в домонгольское время. Его далёким прототипом является четырёхстолпный собор с нартексом, самым наглядным примером которого может служить Успенский собор во Владимире времени Андрея Боголюбского. Домонгольская конструктивная схема была основательно переработана во второй половине 15 — начале 16 вв. в Успенском и Архангельском соборах Московского Кремля. Они послужили непосредственными прообразами двух десятков шестистолпных соборов 16-17 вв., в которых сохранялись базовые основы этого типа: шесть внутренних опор, сдвинутое к востоку пятиглавие, три или пять апсид, деление продольных фасадов на четыре прясла, а поперечных — на три.
Апсиды Спасо-Преображенского собора в Тамбове. Фото 2000 г.
На протяжении 16-17 вв. можно отметить строгое соблюдение негласной иерархии архитектурных типов в церковном строительстве. Наиболее масштабные по размерам храмы — шестистолпные, возводятся исключительно в качестве кафедральных соборов или соборов самых крупных монастырей. Причём в 17 в. при открытии новой епархии, как правило, строительство шестистолпного храма начиналось с указания на образец, и чаще всего им был московский Успенский собор. В случае с тамбовским собором документы называют другой прототип. По сведениям С.А. Березнеговского, Спасо-Преображенский собор «составлен применительно плану и фасаду кафедрального Рязанского собора, только в меньшем против него размере» [11]. Тамбовская епархия до получения независимого статуса в 1682 г. административно подчинялась Рязанской митрополии, то есть являлась её викарным отделением, поэтому выбор архитектурного образца для каменного собора обоснован существовавшей строгой церковной иерархией.
Однако в современном облике тамбовского Спасо-Преображенского собора сложно обнаружить сходство (кроме шестистолпной основы плана) с прототипом, даже если мысленно убрать строгую и довольно сухую классицистическую декорацию. Наше главное предположение: первоначальная пространственная композиция тамбовского собора задумывалась епископом Питиримом очень похожей на композицию рязанского кафедрального храма, но затем в силу каких-то причин не была воплощена.
Вначале необходимо определить части здания, сохранившиеся от строительного периода конца 17 в. Если верно сообщение о том, что стены и столбы возвели на высоту 20 аршин (примерно 14 м) и свели своды над нижней церковью, то, помимо первого этажа здания, к этому времени должны относиться и наличники второго уровня окон четверика, и нижняя часть внутренних опор верхней церкви. Стиль оформления окон второго уровня не противоречит такой датировке: наличник с разорванным фронтоном является излюбленным мотивом в зодчестве последнего десятилетия 17 в. Такие наличники на фасадах шестистолпного собора появляются из архитектурного языка нарышкинского стиля. Присутствие на апсидах тамбовского собора аналогичных фронтонов, помещённых на карниз второго уровня, может свидетельствовать о том, что стены алтарной части храма также были возведены в первый строительный период. Дополнительным тому аргументом служат ордерные формы полуколонок, находящихся по краям апсид и между ними. Их стилистика также имеет прямое отношение к нарышкинской храмовой декорации.
Проходящий по всем фасадам здания под нижним карнизом городчатый фриз принадлежит, бесспорно, к первому строительному периоду, но он был бы скорее уместен на фасадах более раннего сооружения. К подобным же, немного запаздывающим элементам относятся лопатки, делящие стены храма на прясла. В рязанском соборе они уже были заменены тонкими сдвоенными полуколонками, в тамбовском же памятнике полуколонки появились лишь в композиции апсид — наиболее почитаемой части храма. Ко времени строительства епископа Питирима принадлежат два профилированных карниза. Один из которых помещён в уровне отлива стены и опоясывает все фасады здания, включая апсиды, второй, более разработанный, устроен над вторым уровнем алтарных окон.
Первоначальное оформление окон первого уровня четверика и всех окон алтарной части не сохранилось. Их наличники, по всей видимости, были срублены, а новые сделаны во время расширения западной паперти храма в начале 20 в.
Спасо-Преображенский собор в Тамбове, прясло южной стены. Фото 2000 г.
Нерешённым остаётся вопрос о дате самых верхних круглых окон. На первый взгляд, они смотрятся чужеродными элементами на фасадах древнерусского шестистолпного храма и их скорее можно отнести ко времени достройки памятника во второй половине 18 в. Однако в композициях бесстолпных церквей последнего десятилетия 17 в. круглые или восьмиугольные окна уже не были редкостью. Именно к периоду 1680-1690-х гг. [12] мы относим круглые окна третьего уровня Успенского кафедрального собора Смоленска — шестистолпного храма, в композицию которого были включены новаторские для этого типа сооружений черты. Смоленский собор является вторым, не оговорённым в документах, прототипом тамбовского питиримовского собора. Начальный строительный период смоленского храма (1677-1679 гг.) совпадает с первыми годами настоятельства будущего тамбовского епископа в смоленском вяземском Предтечевом монастыре. Отдельные формы своего бывшего кафедрального храма Питирим воспроизводит в новом соборе меньших размеров. Помимо верхних круглых окон, которые мы решаемся датировать 1690-ми гг., к таким формам относятся алтарные апсиды, поднятые на высоту четверика храма. Хотя современная восточная часть Успенского собора в Смоленске перестроена в начале 18 в., известно, что первоначальные апсиды были очень высокими, из-за чего они в 1679 г. отошли от основного объёма, и строительство сооружения было приостановлено.
Таким образом, тамбовский собор при жизни епископа Питирима был воздвигнут примерно на современную высоту. В его внешнем облике лишь эклектические наличники некоторых окон и венчающее классицистическое пятиглавие не являются первоначальными, остальные же элементы фасадной композиции и декоративного убранства надо отнести к 1690-м гг. Доведение стен до завершающего карниза в первый строительный период кажется достаточно последовательным решением и, в какой-то степени, объясняет лёгкость сооружения в первой половине 18 в. деревянных перекрытий над храмом.
Спасо-Преображенский собор в Тамбове. Наличник окна второго яруса. Фото 2000 г.
Пространственная композиция и декоративные мотивы Спасо-Преображенского собора органично встраиваются в происходящие в русском зодчестве конца 17 в. процессы. В архитектуре большинства шестистолпных храмов этого времени — смоленский Успенский (1677-1679 гг.), рязанский Успенский (1693-1699 гг.) и псковский Троицкий (1689-1699 гг.) соборы — наблюдаются одинаковые изменения. Их пространственная композиция усложняется введением дополнительных объёмов и компонентов (приделов, подклетов, галерей) или переосмыслением традиционных элементов («вырастание» апсид), их высота увеличивается с появлением третьего уровня окон, их декоративная система всё энергичнее черпает мотивы из художественного арсенала нарышкинского стиля. Все эти тенденции в полной мере отражены в архитектуре тамбовского собора, поэтому наше дальнейшее предположение о первоначальном замысле ещё более сложной пространственной композиции памятника не должно казаться фантастичным.
В тамбовском храме есть необычный для шестистолпных соборов композиционный элемент — двухэтажная западная паперть, в которой помещается лестница, ведущая на второй этаж. До середины 19 в. эта лестница располагалась внутри здания, в его западных компартиментах, существенно уменьшая пространство храма. Подобное архитектурное решение кажется надуманным, неразумным и несоответствующим общему уровню мастерства, с которым выполнено здание. История, приводимая С.А. Березнеговским, гласит, что епископ Питирим, изначально задумавший строительство одноэтажного собора, в процессе его возведения передумал и захотел выстроить две церкви вместо одной — тёплую нижнюю и холодную верхнюю. Для этого он приказал свести своды и устроить лестницу на второй этаж внутри здания.
Очевидно, что тамбовский собор с самого начала задумывался своим заказчиком двухэтажным. Именно поэтому его нижнее помещение наделено всеми признаками подклетного этажа: основательными по площади прямоугольными опорами, меняющимися в верхней церкви на круглые колонны, низкими крестовыми сводами с растянутыми пологими подпружными арками (в восточной части сводами, слитыми с арками), а также размещением входов не в центральных пряслах стен, а в крайних западных фасадных делениях. Обычным для соборов на подклетах является устройство обходных галерей, с которых осуществлялся вход в верхнюю церковь. Очевидно, такое композиционное решение хотел воплотить в тамбовском соборе епископ Питирим. Как и рязанский храм, тамбовский должен был иметь открытую обходную галерею, охватывающую, возможно, и восточную часть, а его стены должны были подниматься выше ещё на один уровень окон. Однако в силу ли финансовых затруднений или из-за ограниченности технических возможностей, первоначальный замысел осуществлён не был, и собор приобрёл тот облик, который сохранился до наших дней.
Спасо-Преображенский собор в Тамбове. План нижней церкви. Штрижовкой обозначены поздние части здания
Косвенно это подтверждают схожие черты двух соборов. Высота нижнего этажа тамбовского храма почти равна высоте подклета рязанского собора. Параметры опорных столбов нижних церквей приближаются друг к другу, ширина же пространственной ячейки рязанского храма, по-видимому, была взята за основу всей плановой системы тамбовского собора. Аналогичен в двух храмах приём постановки окон второго яруса на междуэтажный карниз: только в рязанском соборе они возвышаются непосредственно над обходящей галереей, а в тамбовском из-за её отсутствия — над нижним карнизом. Если, первоначально задумывая устройство галереи, епископ Питирим впоследствии решил от неё отказаться, то мастерство, с которым был найден выход из трудного положения, поистине замечательно. Внешний облик храма 17 в. оставляет впечатление цельного сооружения, в котором нельзя обнаружить каких-либо несовпадений, неточностей или профессиональных промахов.
Спасо-Преображенский собор в Тамбове. План верхней церкви. Штрижовкой обозначены поздние части здания
Если же мы ошибаемся и собор был в проектах таким, каким мы его видим сейчас, то нужно отметить художественную интуицию епископа Питирима и непосредственных строителей храма, воплощавших его замыслы. Взятый за основу шестистолпный тип здания в тамбовском соборе был творчески переработан и дополнен, в результате чего его образ приобрёл актуальное звучание среди памятников русской архитектуры конца 17 в. Его объемно- пространственное решение обогатилось новыми элементами, усложняющими композиционный строй памятника. Решительные изменения структуры шестистолпного храма, освящённой многовековой традицией, отражает общерусские поиски новой архитектурной оболочки для большого городского (епархиального) собора. В ходе реализации этих поисков наиболее радикальные по смелости новаций варианты были предложены композициями соборов в Рязани, Пскове и Астрахани.
Указанные тенденции получают развитие и в переосмыслении в последние десятилетия 17 в. декоративного строя соборных сооружений. Зародившийся в небольших усадебных и монастырских храмах нарышкинский стиль активно распространяется, всё шире захватывая в орбиту своего влияния традиционные древнерусские архитектурные типы. В тамбовском соборе специфика нарышкинского стиля заметна не только в отдельных декоративных формах, но и в общем стремлении к облегчению храмового образа и структуризации его декора. Этому служат деление апсид профилированными карнизами на три уровня, которым соответствуют межапсидные ордерные полуколонки, упорядоченное расположение оконных проёмов и варьирование их форм, а также отсутствие глубоких оконных откосов, демонстрировавших в древнерусских памятниках мощь стены. Отблески общерусских художественных движений в архитектуре тамбовского храма говорят о степени проникновения новых веяний в отдалённые российские земли в конце 17 в., хотя подобную ситуацию можно констатировать далеко не всегда и не во всех регионах. Введение в научный обиход тамбовского собора расширяет устоявшиеся представления не только о географии отечественного зодчества рубежа 17-18 в., но и о путях развития древнерусских в основе типов сооружений.
В заключение вернёмся ещё раз к заказчику и создателю Спасо-Преображенского собора — святителю Питириму. Его личность и деяния являются замечательной иллюстрацией к наиболее важным особенностям противоречивых десятилетий перехода к Новому времени. Свидетельства, сохранившиеся о его жизни, отрывочны, но их вполне достаточно, чтобы составить представление о совершенно незаурядном человеке. Епископ Питирим сочетал в себе дар практического, государственного деятеля, убеждённость глубокой, живой веры и умение мудрого пастырского руководства. Разносторонне талантливый и смелый, он принадлежит к целой плеяде церковных деятелей второй половины 17 в., появление которых свидетельствует о зарождении в России принципиально нового типа личности. Деятельность в середине века патриарха Никона, позднее — ростовского митрополита Ионы, холмогорского архиепископа Афанасия, рязанского митрополита Павла, тамбовского епископа Питирима, основанная часто на совершенно противоположных взглядах, в целом подготавливала кардинальные перемены, произошедшие в российском обществе в петровскую эпоху.
Работа выполнена при поддержке РГНФ. Грант № 00-04-00323а.