Архитектурное творчество Ф.Ф. Штенгеля в Твери
Главное место в тверской деятельности Штенгеля занимают общественные постройки. Среди них наиболее важны два административных корпуса на Фонтанной площади, хорошо сохранившиеся до наших дней. Они построены вместо проектировавшихся здесь первоначально дворянского дома и школы. Из-за коренных административных реформ в России, начавшихся в самом конце 1775 г., Тверь нуждалась в представительных зданиях для новых правительственных учреждений, которые было решено возвести на Фонтанной площади. Корпус губернского правления (ул. Советская, 11) был построен в 1778-80 гг., корпус уголовной и гражданской палат (ул. Советская, 34) в 1781-85 гг. [8] Сохранились чертежи с планами второго корпуса, подписанные Штенгелем [9]. Сама по себе подпись архитектора под чертежом в кон. 18 в. далеко не всегда указывала на автора проекта. Однако в данном случае она служит одним из аргументов в пользу авторства Штенгеля, которому как губернскому архитектору был поручен столь ответственный заказ. Он же осуществлял надзор за строительством, давая различные указания подрядчику.
Форма площади и архитектура двух более ранних корпусов, с которыми новые здания составляют единый ансамбль, предопределили основные композиционные особенности построек Штенгеля. Они имеют трёхчастную структуру с боковыми крыльями, расположенными под тупым углом относительно главного корпуса. При этом их объёмная структура и фасады отличаются большей монументальностью, отвечающей представительности правительственных учреждений. Повышенная средняя часть фасада со ступенчатым аттиком выделена ризалитом с рустом на нервом этаже и ионическими пилястрами на втором. Использован также приём чередования рустованных и гладких отрезков фасада, широко применявшийся в тверской застройке предшествующих лет. Не менее типичны непрерывные вертикальные членения, образованные рамочными наличниками и филёнками. Здесь Штепсель выступает преемником русских архитекторов, которые работали до него в Твери. Вместе с тем в этих постройках отчётливым становится отказ от переходного стиля Никитина и его круга. Здания на Фонтанной площади — это подлинные произведении раннего классицизма в России, близкого стилю Людовика XVI. Новыми для Твери архитектурными формами являются ионические пилястры, овальные медальоны, лепные гирлянды, гранёные замки, филёнки с накладными дисками. Все эти элементы присутствуют в увражах Ж.-Ф. Неффоржа [10], достаточно хорошо известных в России. По сравнению с Никитиным, архитектурный язык этих построек строже, но одновременно более сложный и рафинированный. На смену грубоватой пластике и живописности предшествующей тверской архитектуры пришли более чёткая тектоника и графичность. Благодаря новому декору фасады приобрели оттенок изящества и благородства.
Среди первых работ Штенгеля в Твери — проектирование и строительство дома губернатора. Первоначально для него отводился участок на берегу Волги по соседству с Путевым дворцом. Проект генерального плана был разработан Никитиным и утверждён в Петербурге 21 сентября 1776 г. [11]. В это время Никитина в Твери уже сменил Штенгель, и, следовательно, осуществление замысла было поручено последнему. Чертёж, изображающий фасад и план второго этажа дома, подписан Штенгелем [12], который, вероятно, и был автором проекта. Архитектура его, несомненно, значительно ближе Штенгелю, чем Никитину. Как и в административных зданиях Фонтанной площади, здесь применены развитые ордерные формы, несвойственные никитинской архитектуре. Четыре колоссальные пилястры с базами и композитными капителями подчёркивают ризалит, слегка выступающий в средней части композиции. Остальные элементы фасада, на первый взгляд, следуют традициям тверской архитектуры. Однако характер их применения и прорисовка ряда деталей выдают руку архитектора, не связанного с никитинским кругом. Это филёнки усложнённой формы с накладными дисками, объёмно трактованные замки окон, развитый антаблемент, в целом отвечающий канону композитного ордера, и т. д.
Этот проект, однако, осуществлён не был. Сохранившийся до настоящего времени дом губернатора (Советская ул., 10-12) сооружён на другом месте и по иному проекту [13]. Ансамбль расположен почти напротив первоначально запланированного участка и развёрнут вдоль красной линии Миллионной улицы. В основе главного дома лежит двухэтажное здание с семью осями окон, сооружённое ещё до 1767 г. для воеводы. После открытия в Твери в январе 1776 г. новых губернских учреждений здание отвели под квартиру и канцелярию губернатора и значительно расширили. К первоначальному ядру в 1779-80 гг. [14] были пристроены трёхэтажные боковые объёмы, а несколько позднее но сторонам возвели два одинаковых служебных флигеля с воротами. Автором проекта нового комплекса, несомненно, был Штенгель. Как и в случае с административными зданиями на Фонтанной площади, мы не располагаем прямыми архивными подтверждениями его авторства (хотя известно, что он наблюдал за строительством), однако, значительность заказа и особенности архитектуры не дают оснований сомневаться в этом.
Постройки комплекса сохранились в переделанном виде, но чертежи кон. 18-19 в. позволяют достаточно точно реконструировать первоначальный облик их фасадов. Особенно ценен чертеж Андрея Трофимова (губернского архитектора в Твери в 1788-1811 гг.) [15]. Фасад центральной (первоначальной) части главного дома выдержан в формах никитинской застройки Твери. Пристроенные боковые павильоны сообщают прежде скромному дому достаточно представительный облик. Создаётся пространственно-перспективная иллюзия композиции с парадным двором спереди. По сравнению с более ранним ядром характер декора новых объёмов отличается большей строгостью. Криволинейные очертания исчезают, филёнки между окнами двух верхних этажей украшены лепными овальными венками с гирляндами, — то есть фасады боковых павильонов отвечают чертам раннего классицизма, а в первоначальном объёме ещё немало барочных реминисценций.
Самым грандиозным творческим замыслом Штенгеля в этот период его деятельности был проект Дворянского училища в Твери. Согласно первоначальному проекту училище должно было разместиться в большом квартале, ограниченном с одной стороны Новоторжской улицей (одной из боковых в трёхлучии) [16]. Главный вход с крыльцом проектировался со стороны полукруглой Почтовой площади, абрису которой следовала вогнутая форма углового корпуса. Вдоль трёх улиц предполагались сильно протяжённые здания с многочисленными ризалитами на фасадах. На четвёртую улицу (ныне Студенческий пер.) выходила ограда с двумя воротами, по линии которой в центре помещался отдельно стоящий корпус. Внутреннее пространство квартала занимал обширный двор, вероятно, с садом. Со стороны двора на фасадах планировалось устроить открытые галереи (очевидно, в виде аркад). Помимо классов, квартир для учителей и хозяйственных помещений, комплекс включал манеж (в угловой ротонде), больницу (в отдельно стоящем корпусе) и даже театр. К сожалению, осуществлена была лишь малая часть этого проекта — корпус вдоль Новоторжской улицы [17]. Но и в таком виде дворянское училище было одной из самых крупных построек Щтенгеля и производило на современников большое впечатление. В путеводителе 1801 г. оно названо «величайшим зданием», которое хорошо просматривается с Почтовой площади [18]. Средняя часть сильно протяжённого корпуса, насчитывающего 44 оси окон по главному фасаду, выделена трёхэтажным объёмом. Со стороны улицы он акцентирован ризалитом с треугольным фронтоном. В ризалите нижний этаж обработан рустом, а окна второго этажа завершены сандриками на кронштейнах. Тимпан фронтона занят композицией с глобусом, книгой, циркулем и другими атрибутами науки и образования, указывающими на назначение здания. Развитый декор центрального объёма выполнен в духе Неффоржа. Фасады более низких двухэтажных боковых крыльев более сдержанны и нейтральны. Их прямоугольные окна, очерченные простыми рамочными наличниками, и филёнки в междуэтажной зоне образуют равномерный ритм протяжённых фасадов. Лишь лучковые фронтоны над слегка выступающими трёхосевыми ризалитами создают акценты на флангах общей композиции. Дворянское училище было торжественно открыто в июне 1778 г. [19]. В 1963 г. сильно перестроенное к тому времени здание разобрали.
Столь же величественным но архитектуре и важным в градостроительном отношении была Духовная семинария в Твери, сооружённая в 1777-79 гг., скорее всего по проекту Штенгеля, который осуществлял наблюдение за её строительством [20]. Два корпуса — большой двухэтажный и одноэтажный флигель — стояли на берегу Волги рядом с Путевым дворцом (разобраны в 1845 г.). В общей композиции и силуэте главного корпуса заметно некоторое сходство с Armen-, Zucht-, Weisen- und Arbeitshaus (здание, объединявшее благотворительные и исправительные заведения: богадельню, тюрьму, сиротский и работный дома) в Саарбрюккене, построенное в 1763 г. по проекту отца Штенгеля. Как и там, более высокий центральный павильон, выделенный ризалитом с треугольным фронтоном, сочетается с пониженными боковыми крыльями. Однако, в семинарии более сложная и дифференцированная композиция напоминает структуру фасадов административных зданий на Фонтанной площади. Средние оси боковых крыльев акцентированы одноосевыми ризалитами с небольшими фронтонами. Вместо чётного количества осей окон (22) саарбрюккенской постройки, в Твери — более характерное для классицизма нечетное число (25).
В 1777-83 гг. но проекту Штенгеля был построен дворец в Трёхсвятском — загородной резиденции тверских архиереев [21]. Здание было включено в сложившийся ранее ансамбль с регулярным парком и прудами, который располагался на высоком берегу реки Тьмаки, впадающей в Волгу. Отсюда хорошо просматривались древний собор, Путевой дворец, комплекс Фонтанной площади, многие церкви и новая жилая застройка Твери, а из города открывалась великолепная панорама Трёхсвятского с дворцом в центре. Это здание было сильно перестроено в 19 в., а несколько десятилетий назад снесено. Его первоначальный облик нам неизвестен. Хранящийся в РГВИА чертёж с фасадом и планом, имеющий заголовок «Архиерейский дом в городе Твери», почти идентичен с проектом П. Р. Никитина для Новгорода (1775) [22]. Незначительные отличия касаются в основном внутренней планировки. Кроме того, барочный картуш в завершении центрального ризалита заменён в Твери простым аттиком с парными гирляндами, характерными для раннего классицизма. Возможно, новгородский проект предполагалось использовать и в Трёхсвятском, в связи с чем Штенгелем могли быть сделаны отмеченные изменения. Однако, осуществлён был иной, неизвестный нам проект. Во всяком случае абрис плана архиерейского дома в Трёхсвятском на обмерном чертеже 1807 г. [23] (ещё до перестроек) имеет мало общего с проектом Никитина.
Ряд проектов Штенгель выполнил для тверского приказа общественного призрения (ведомства благотворительных учреждений). Первым из них был осуществлён проект богадельни, сооружённой в 1777—78 гг. на средства тверского купца Семёна Арефьева (и но нему получившей название Арефьевской) [24]. Здание не сохранилось и известно только по проектному чертежу. Сильно вытянутый одноэтажный прямоугольный объём насчитывает на продольных фасадах но 20 проёмов. Монотонный ритм главного фасада нарушают два рустованных ризалита с арочными окнами и полукруглыми фронтонами. Правый ризалит, где расположен вход в кухню, но ширине соответствует одной из поперечных секций интерьера: левый ризалит лишён функционального характера и никак не связан с планировкой, он служит единственно для достижения симметричности композиции. Стилистически не противореча архитектуре никитинской Твери, богадельня отличается более однообразным ритмом фасада и, что особенно важно, чётным количеством проёмов, противоречащим канонам классицизма. Возможно, названные особенности указывают на немецкие источники — в частности, на некоторые здания, построенные в годы юности Штенгеля в Саарбрюккене его отцом (например, дома на SchloBplatz или Ludwigsplatz 1760-х гг.). Необычные для более ранней застройки Твери ризалиты в две оси находят аналогии в ратуше на Дворцовой площади в Саарбрюккене (Ф. И. Штенгель, 1748-50 гг.).
К 1781 г. но проекту Штенгеля было завершено строительство сиротского дома [25]. Снесённое в 1962 г. здание известно нам но чертежу А. Трофимова кон. 18 — нач. 19 в. [26]. Главный фасад двухэтажного дома (верхний этаж деревянный) имеет симметричную композицию в 10 осей окон с боковыми ризалитами в две оси каждый. Средняя часть акцентирована ступенчатым аттиком. Фасады с чётным количеством окон и боковые ризалиты в две оси, тяготеющие к барокко, не были характерны для русской общественной архитектуры 1770-80-х гг. Здесь, как и в случае с Арефьевской богадельней, можно заметить отзвуки композиционных приёмов, использованных отцом Штенгеля в застройке Саарбрюккена в 1740-60-х гг. Вместе с тем, в декоре сиротского дома Штенгель придерживается форм раннего классицизма в духе Неффоржа, которые были широко распространены в современной русской архитектуре. Нижняя часть ризалитов покрыта ленточным рустом с имитацией грубо обработанных камней, что подчёркивает массивность цокольного этажа. Окна второго этажа обведены рамочными наличниками с ушами. Над венчающим карнизом с дентикулами помещён ступенчатый аттик простейшего типа.
Одним из наиболее своеобразных произведений Штенгеля следует считать комплекс работного дома (или рабочего дома, по терминологии 18 в.) в Твери, проект которого был выполнен до 1781 г., а осуществлён, очевидно, к середине этого года [27]. Сооружения эти давно не существуют и известны нам только но проектным чертежам. Прямоугольный участок, обнесённый глухой оградой с четырьмя угловыми башнями, делился на две неравные изолированные части, предназначенные соответственно для работников мужского и женского пола. Основная территория женской (меньшей) части занята огородом, спланированным в виде миниатюрного регулярного сада. Жилые казармы и сараи для работ располагались по периметру обоих дворов. Три башни использовались как склады для изготовлявшихся здесь вещей, а четвёртая служила караульней. Мы не знаем, как выглядели основные постройки комплекса. На чертеже Штепселя, помимо генплана, изображена только часть ограды с двумя воротами и одной башней. Это кирпичное неоштукатуренное сооружение с белокаменными деталями — единственный в творчестве Штенгеля пример псевдоготики. Готические мотивы (стрельчатые арки и другие) сочетаются здесь с такими характерными для раннего классицизма мотивами, как уплощённый купол или круглые медальоны в квадратных нишах. Такое сочетание типично для русской псевдоготики 70-80-х гг. 18 в., особенно для творчества В.И. и И.В. Нееловых, Ю.М. Фельтена, И. Е. Старова, в меньшей степени М.Ф. Казакова. Псевдоготика была весьма распространена в России последней четверти 18 в., но развивалась это стилистическое направление преимущественно в церковной и усадебной архитектуре, а в городских общественных зданиях использование готических мотивов было довольно ограниченным. Лишь для определённых типов городских зданий, а именно для тюрем и работных домов, готика оказалась вполне приемлемой. Вызывая ассоциации со средневековым прошлым, она способствовала созданию художественного образа построек, которые мыслились как современные замки (тюрьмы нередко и называли тогда «тюремными замками») . Стилистическую и типологическую близость к проекту Штепселя обнаруживает, например, работный дом в Туле (конец 18 в.) [28]. Можно заметить некоторое сходство и с более известными произведениями русской псевдоготики того времени. Формы башни, рустованное обрамление стрельчатого проёма и аркатура находят аналогии в архитектуре служебных построек Петровского дворца в Москве (М.Ф. Казаков, 1775-82 гг.). Главные ворота работного дома напоминают ворота в парке усадьбы Тайцы под Петербургом, построенные но проекту И.Е. Старова, (предположительно сер. 1770-х гг.). Таким образом, произведение Штенгеля органично включается в русскую архитектуру 1770—80-х гг.
Четвёртым зданием, построенным ведомством благотворительных учреждений во время пребывания Штенгеля в Твери, была больница. Её проектный чертёж находится в том же альбоме, где и проекты трёх описанных выше построек [29]. Однако в отличие от них, этот лист не имеет подписи архитектора. Вместе с тем время сооружения больницы (1779-85 гг.) [30] и её архитектурные формы позволяют с большой долей вероятности приписать этот проект Штенгелю. Прямоугольное двухэтажное здание имеет в центре главного фасада выступ полуротонды, завершённой цилиндрическим бельведером с куполом. Такая французская по своему происхождению композиционная схема получила широкое распространение в русской усадебной архитектуре 1770-80-х гг. (в частности, под воздействием увражей Ж.- Ф. Неффоржа [31]). Однако для общественной архитектуры тех лет она не была характерна. Отметив ориентацию па указанные образцы, следует также обратить внимание на необычный приём, который, кажется, не свойственен ни французским, ни русским постройкам такого типа. Это число колонн ионического ордера, которые выступают перед полуротондой. Их всего две, что придаёт композиции некоторую зрительную неустойчивость. Впрочем, отсутствие боковых колонн компенсируется выступами стены но сторонам полуротонды, обработанными бриллиантовым рустом. В отделке фасада использован богатый арсенал декоративных элементов, выдержанных в стиле раннего классицизма: рустованное обрамление входа, строгие рамочные наличники окон, филёнки с ленными гирляндами и другие.
Внутренняя планировка выполнена с учётом всех функциональных требований больницы; здесь предусмотрены палаты для женщин и мужчин, платных и бесплатных пациентов, помещения для заразных больных с отдельным входом и т. д. В соответствии с назначением здания, круглое помещение за полуротондой занимает вестибюль главного входа (в загородных дворцах с такой композицией здесь располагались зал или гостиная — salon). При этом, насколько можно судить по плану, вестибюль тверской больницы был решён весьма торжественно. Отсюда начиналась парадная лестница, которая на уровне междуэтажной площадке разделялась на два боковых марша; дважды меняя направление, они поднимались в круглый зал второго этажа. Этот зал в потолке (или купольном своде) имел круглое отверстие, открывающееся в бельведер, в свою очередь перекрытый куполом. Такое ярусное построение пространства с двойным куполом нередко использовалось в русской архитектуре последней четверти 18 в. В частности, это был излюбленный приём Н.А. Львова, жизнь и деятельность которого тесно связаны с Тверским краем. Больница была полностью перестроена в 19 в., и существующее здание не сохранило ничего от первоначального облика.
1779 г. датируются три проекта Штенгеля для питейных домов: одного в Твери, другого в Вышнем Волочке (уездном городе губернии) [32] и третьего — образцового — для городов и сельской местности Тверской губернии [33]. Два первых, каменных здания были вскоре выстроены, однако не дошли до нашего времени. Сохранились сметы обеих построек, которые, как и другие известные нам сметы Штенгеля, написаны на немецком языке [34]. При многих общих чертах здания отличаются стилистически. Тверской питейный дом с центральным ризалитом, увенчанным пологим треугольным фронтоном, и строгими рамочными наличниками окон выдержан в формах раннего классицизма. Дом в Вышнем Волочке с рустованными пилястрами и криволинейными подоконниками сохраняет барочные реминисценции. Оба эти проекта отражают готовность Штенгеля следовать как формам уходящего барокко, так и новому стилю классицизма.
Проект деревянных питейных домов для уездов Тверской губернии, утверждённый наместническим правлением в качестве образцового, представляет собой бревенчатую постройку с галереей вдоль главного фасада. Утилитарность и функциональное удобство здесь выдвинуты на первый план, однако заметно и соблюдение, принятых в т о время эстетических принципов. Все фасады строго симметричны и имеют нечётное количество проёмов. Столбы галереи поддерживают балку при помощи вогнутых кронштейнов, которые, очевидно, не несут конструктивной нагрузки, зато создают иллюзию аркады. Копии проекта Штенгеля были в том же 1779 г. разосланы во все города Тверской губернии и, вероятно, были не раз использованы при строительстве питейных домов в ближайшие годы, однако никакими сведениями об этом мы не располагаем.
В 1787 г. в Твери был сооружён Красный (Владимирский) мост через ров, отделявший территорию древнего кремля от остальной части города [35]. Проект и смета на его строительство были составлены Штенгелем в начале 1782 г. [36]. Сухой ров позволил использовать пространство под проезжей частью моста для устройства питейного дома и харчевни. Утилитарному сооружению двойного функционального назначения Штенгель придал простой, но выразительный облик. Несмотря на отсутствие сквозных пролётов, главный фасад моста членится крупной аркатурой, словно указывающей на типологическую принадлежность сооружения. Сплошные массивы стен служат надёжной конструктивной опорой для проезжей части и для сводов, которыми перекрыты все помещения.
В начале 1782 г. Штенгелем были выполнены два варианта проекта моста через Тверцу, предназначавшегося для двух сёл Тверской губернии, находящихся на тракте Москва — Петербург, — Медного и Выдронужска [37] (не осуществлены). Первый вариант представляет собой целиком каменное сооружение с десятью арками, во втором — шесть каменных опор несут деревянный шпренгверк. В обоих случаях центральный пролет сделан разводным для пропуска судов, а опоры имеют ланцетовидную форму. Проект, особенно первый вариант, выдержан в духе французского искусства моего строения, которое в 17-18 вв. было лучшим в Европе. Можно провести аналогии с целым рядом мостов Франции 18 в. (например, мост через Луару в Блуа 1720 г. Жака Габриэля, мост через Луару в Туре 1765—77 гг. инженера Вогли и др.). Определённое сходство проект Штенгеля имеет также с каменным Дворцовым мостом через Яузу в Москве (1770-е гг.). Следует отметить, что ланцетовидная форма опор впервые появилась во Франции только в 1770 г. в проекте Перроне для моста в Понтуазе. С другой стороны, подобные очертания соответствуют форме лодок, которые использовались в России для наплавных мостов, что было закреплено в образцовых чертежах «Комиссии о строении дорог в государстве» (1786 г.) [38]. Таким образом, в проекте моста через Тверцу, выполненном на уровне передового французского мостостроения, нашли отражение также и русские традиции этого архитектурно-инженерного искусства.
В 1780 г, Штенгель выполнил проект дома для Тверской конторы водной коммуникации [39] (был ли он осуществлён, неизвестно). Здание должно было стоять у впадения реки Тверцы в Волгу. Это место было важным торгово-транспортным узлом Вышневолоцкой водной системы, созданной при Петре I и связавшей Петербург с Волгой. Стоявший во главе конторы смотритель должен был следить за пропуском судов и их записью. Согласно проекту Штенгеля, в одном двухэтажном доме объединялись контора и квартира смотрителя. На сохранившемся чертеже изображены только планы здания. В соответствии с конфигурацией участка дом имеет форму прямоугольной трапеции со скруглённым острым углом. Такой приём, характерный для русской градостроительной практики 2-й пол. 18 в., позволяет достичь более пластичного объемного решения на углу квартала. На первом этаже со стороны набережной и улицы была устроена галерея с квадратными пилонами. На фасадах галерея, вероятно, имела вид аркады, а пилоны, возможно, были рустованы (так выглядела контора водной коммуникации в Вышнем Волочке, построенная в кон. 1770-х — нач. 1780-х гг. [40]). Первый этаж тверского дома занимали конторские и служебные помещения, часть которых была перекрыта сводами; второй этаж целиком отводился под квартиру смотрителя. Основные комнаты, окнами обращенные па набережную и улицу, образовывали две анфилады. Кульминацией планировки является угловой кабинет - - самое светлое помещение дома. Отсюда смотрителю прекрасно были видны устье реки и проходившие мимо суда.
Творческая деятельность Штенгеля в Твери, несомненно, не ограничивается рассмотренными выше постройками и проектами. Дальнейшие архивные поиски должны выявить новые данные о тверском периоде жизни этого архитектора. Однако и сейчас с большей или меньшей долей вероятности Штенгелю можно приписать целый ряд сооружений в Твери и Тверской губернии, которые были созданы в годы его пребывания здесь или вскоре после отъезда в Петербург. В первую очередь к ним относится несколько общественных построек Твери. Наиболее значительная из них — банк («банковая контора»), построенный в нач. 1780-х гг. и примыкающий к корпусу гражданской и уголовной палат. Его первоначальный облик, изменившийся, впрочем, незначительно (ул. Советская, 36), мы видим на чертежах 1808 г., выполненных А.Л. Трофимовым. [41]. Представительное сооружение в стиле раннего классицизма выдержано в духе увражей Неффоржа. Помимо двух основных этажей, здание имеет цокольный и антресольный этажи, а на флангах фасада расположены ризалиты с высокими проездными арками. Такая композиция уникальна для Твери, но напоминает общую схему фасада Palais Luder или Palais Freital в Саарбрюккене (архит. Ф. И. Штенгель). Многие детали фасада (аттики, гирлянды, гранёные замки и т. д.) роднят архитектуру банка с соседними административными корпусами Штенгеля.
Сооружённая в 1778-80 гг. позади губернаторского дома тюрьма [42] отличается многими чертами, характерными для построек Штенгеля. План со скругленным углом напоминает абрис Тверской конторы водной коммуникации. Покрытый рустом первый этаж прорезают маленькие полукруглые окна, освещающие коридор, куда выходят камеры для арестантов. Второй этаж с высокими прямоугольными окнами, вопреки назначению здания, трактован достаточно нарядно. В целом его декор близок сиротскому дому в Твери.
В список предполагаемых работ Штенгеля можно включить ещё целый ряд общественных построек 1770-80-х гг. К ним относятся пивоварня в Твери [43], (сохранились три корпуса, хотя и в переделанном виде), почтовая контора в Вышнем Волочке [44] (перестроена), путевые дворцы в сёлах на дороге между Москвой и Петербургом — Городне, Медном и Выдропужске [45] (сохранился только дворец в Городне) — и др.
Штенгель, помимо своих должностных обязанностей (распространявшихся только на казённые здания), немало времени уделял частному городскому строительству в Твери (о чём имеется множество указаний в архивных документах [46]) и, возможно, в других городах губернии. Удовлетворяя просьбы обращавшихся к нему горожан-заказчиков, Штенгель, безусловно, широко пользовался распространёнными в те годы образцовыми проектами. Сохранившиеся подписанные им образцовые проекты каменных и деревянных жилых домов [47] по существу повторяют типовые проекты, применявшиеся с нач. 1770-х гг. для застройки разных городов России. Дома «сплошной фасадой» на набережной Волги (наб. Степана Разина, 11-16), построенные, вероятно, в 1780-х гг., отражают образцовый проект «первого номера», представленный на чертеже Штенгеля и восходящий ко времени работы в Твери «команды» Никитина. Общие композиционные приёмы близки более ранней застройке соседнего квартала. Но в отличие от никитинских зданий, во многом сохраняющих черты барокко, архитектурные членения и детали отмечены здесь геометрической чёткостью и строгостью, которые присущи классицизму.
Штенгелю можно предположительно приписать несколько купеческих домов Твери, построенных в 1770-80-е гг. по индивидуальным проектам. Дом Волкова [48] (не сохранился) вогнутой линией фасада следовал очертанию полукруглой Почтовой площади. Более высокая средняя часть выделялась портиком с пилястрами и треугольным фронтоном. Боковые крылья фасада имели поэтажное членение, выявленное необычно для Твери — с помощью пилястр. Богатый декор в стиле раннего классицизма был близок увражам Неффоржа.
По сторонам одной из площадей ни левом берегу Волги, напротив Путевого дворца, стоят два почти одинаковых дома (наб. Афанасия Никитина, 36 и 44), отличающиеся развитыми формами раннего классицизма. Их угловые ротонды с четырьмя ионическими колоннами напоминают полукруглый выступ больницы в Твери, но вместо бельведера здесь возвышается мезонин. Вертикальные членения фасадов и декор также близки этому зданию и некоторым другим постройкам Штенгеля.
Совсем иной облик имеет дом Арефьевых (ул. Нахимова, 4/19), соединённый воротами с южным флигелем (второй, восточный флигель более поздний). Этот комплекс, по масштабу и структуре тяготеющий к традициям русских городских усадеб, стилистически ещё сильно связан с барокко. Фасады равномерно расчленены ионическими каннелированными пилястрами, окна обрамлены нарядными наличниками. Особенно интересно лепное обрамление окон с женскими головками. Такой приём более не встречается в архитектуре Твери и других городов Тверской губернии, зато он характерен для творчества старшего Штенгеля (например, зимний корпус дворца Бибрих на берегу Рейна в Висбадене 1740 г.; княжеский дворец, строившийся с 1739 г., и Palais Freital 1763-66 гг. в Саарбрюккене).
В годы пребывания Штенгеля в Твери здесь было сооружено несколько приходских и кладбищенских церквей. Почти все они принадлежат к характерным типам православных построек того времени: основной кубический объём с двумя рядами окон, скомпонованных по трём осям (например, церковь Сергия Радонежского 1780 г. [49]). Более развитая вертикальная композиция дополняется восьмериком (церковь Иоанна Предтечи, начатая в 1784 г. по «храмозданной грамоте» 1780 г. [50]) . При этом в декоре фасадов применяются типичные мотивы раннего классицизма, свойственные гражданской архитектуре того времени и характерные для Штенгеля (гранёный руст, строгие обрамления окон, лепные гирлянды и т. д.). Типологически значительно ближе европейской традиции церковь Живоносного Источника (Всех Скорбящих Радости) 1782—92 гг. [51]. Основу её композиции составляет ротонда с куполом, вход акцентирован рустованным ризалитом, а круглые верхние окна обрамлены лепными гирляндами. Эту церковь можно, по- видимому, считать наиболее вероятным произведением Штенгеля в области культовой архитектуры.
Наряду с проектированием и составлением смет, Штенгель наблюдал за сооружением многих зданий, принимал их у подрядчиков после окончания работ, составлял планы и описи существующих строений в связи с их ремонтом, передачей в другое ведомство и т. д. На протяжении всех лет своего пребывания в должности губернского архитектора Штенгель был занят на работах по перестройке и ремонту Путевого дворца в Твери [52]. Не исключено, что при этом им были внесены некоторые изменения в первоначальную архитектуру здания. Во всяком случае, фасад дворца, изображённый на чертеже кон. 18 — нач. 19 в. [53], сильно отличается от чертежей никитинского времени. Пышные барочные формы первоначальной архитектуры уступили место более строгим и тектонически ясным формам классицизма.
Творчество Штенгеля тверского периода таит ещё немало вопросов, однако общие контуры его художественной и профессиональной деятельности постепенно проясняются. Значительно меньше известно нам о личности архитектора и его служебной карьере за эти восемь лет. Начав службу в январе 1776 г., в 1779 г. он был произведён в чин провинциального секретаря, в 1782 — титулярного советника, а 24 февраля 1784 г. был переведён в Петербург на должность первого члена в экспедицию бронзовой фабрики (подчинённой Конторе Строения Исаакиевского собора) и одновременно пожалован в коллежские асессоры. В Твери около 1780 г. у Штенгеля родилась дочь Екатерина [54]. О его человеческих и профессиональных качествах в эти годы пока можно судить лишь по отзыву тверского губернатора Т.Н. Тутолмина, который в официальной записке об отличившихся чиновниках (декабрь 1781 г.) так характеризует губернского архитектора: «Совершенно знающ в своём деле, беспримерно трудолюбив, отлично рачителен о пользе казённой, некорыстолюбив, беспристрастен и весьма хорошего поведения и воспитания» [55].
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта Президента России за 1999 г.