По умолчанию эта форма выводит все стихи всех авторов на этом сайте. Вы можете варьировать свой выбор тем и авторов. Ограничивая выбор, следуйте выпадающей подсказке.
Не появляется подсказка с нужным вам автором или ключевым словом?
Это значит, что такого автора или темы здесь еще нет. Зарегистрируйтесь и добавьте стихи любимого поэта или стихи на любимую тему или свои собственные стихи.
Он небо зыбкою волной
встречает в восхищенном беге,
искрится солнечной струной
весь в звонкой изливаясь неге -
ручей. Но на бегу своем
не оставляет он глухого
ночного ложа, ярким днем.
Ползут у дна его сырого
потоки горькой тины злой,
а вод отравленный покров
скрывает облик их суровый.
Из Жерара де Нерваля
Последний монолог прочти с листа,
где, канув, вспять идет угрюмый день,
ноябрьский лед блистает как хрусталь,
крепчает ночь, и наступает тень
на грудь земли, и леденеет сад.
Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой
Каймою тень легла от сосен в лунный свет...
Какая тишина! Из-за горы высокой
Сюда и доступа мятежным звукам нет.
Я не пойду туда, где камень вероломный,
Скользя из-под пяты с отвесных берегов,
Летит на хрящ морской; где в море вал огромный
Придет - и убежит в объятия валов.
Одна передо мной, под мирными звездами,
Ты здесь царица чувств, властительница дум...
А там придет волна - и грянет между нами...
Я не пойду туда: там вечный плеск и шум!
1847,1855
Почти беззвучные слетают мотыли,
сухую, злую землю покрывая,
когда б не стужа, в грудь нагую мая
они, как реки буйные легли б.
Растрепанные тучи побрели
за журавлями, крик их обрывая.
Когда б не осень, отзвук песен рая
не достигал бы сумрачной земли.
На грудь земли ложится снег тяжелый,
и черная почти уж не видна.
Погребена красавица весна,
и самый смех ее забыт веселый.
А горечь с губ утрет ноябрь голый,
когда угрюмым мужеством полна
вздохнет душа, всю скорбь испив до дна.
Прекрасны небеса в ужасный миг
для листьев, по утрам заиндевелым
на гибель их глядит туманный лик
без жалости и холодно, и смело,
на лужи, что поддернуты ледком,
поддернуты дубы звенящей рудью...
Их гонит прочь решительным кивком.
Как в эти дни поется полной грудью.
Днем ветра нерешительный набег
им вырвет жизнь, как вырывают руку.
Сойдут они под первый тонкий снег
в густую тьму, где не слыхать ни звука.
Чист солнца диск, и в наготе аллей
без листьев стало тише и светлей.
Прекрасный вечер в цирке. Клоунада
лицом к лицу, при минимуме грима.
И балерины алая помада,
с улыбкою, как смерть неумолима.
Над кругом, в куполе, стальные тросы тонки
дрожь музыкальная их пробует незримо,
но стриженые лают собачонки
и стерегут твой шаг неповторимый.
Душа, ты с долей унизительною в ссоре.
Неотразимая, ты разбиваешь отражение,
но веер безошибочный и скорый
подчеркивает сам твое движение.
Призрак вечности бродит над нами
пепел снега и мокрая жесть.
Ровный ряд облаков как цунами,
налетая все топит окрест.
В небе Питера (жить под ним — храбрость)
с запятою и точкой, след в след,
будет вечно написан наш адрес:
Сказки Гоголя, Невский проспект.
Пронеслась ты, святая отчизна, и исчезла в едином миге.
Раньше были они крестьяне, а теперь они так - шарамыги.
Пустыри, руины, бурьяны
оплели несказанную Русь.
Погуляли в тебе смутьяны,
изорвала венок твой гнусь.
Долго ль будешь кривляньями тешить
истомленный больной свой взор?
С упырями, русалками, лешими
свой недужный длить разговор.
Прогони с твоих глаз эту нечисть,
помяни свою прежнюю честь.
И расправь свои крылья и плечи,
чтоб взойти на вселенский свой крест.
Это ты, моя
Русь державная...
И. С. Никитин
Птиц хмурых шелест ледяной
сеть голых веток расплетает.
Покой и ужас предрекает
их клекот в небе боевой.
На небе буря, гром и вой.
Спешат, - земное все застыло, -
потоки листьев однокрылых
в объятия земли немой.
Но черный, пахнущий зимой,
земля. О чем так дико воет?
О том, что жадный холод твой
он кровью теплою напоит.
Развалилась сырая сигара,
не задраивай люка проем.
Все отсеки залиты паром,
переборки все дышат огнем.
Прочный корпус сбратал нас угаром,
по отсекам несется злой смех.
Ты одна здесь, одна на всех -
мать, сестра и жена пожара.
Накинув плащ, с гитарой под полою..."
Цвети звездой, ночная синева!
Ах, я лица влюбленного не скрою,
Когда пою наивные слова.
Она скромна, проста ее одежда,
В глазах - любовь и ласковый испуг.
Не обмани, последняя надежда,
Не обмани, пожатье робких рук!
Она тиха, влюбленная голубка.
Поможет ночь любовной ворожбе.
В который раз на дно хмельного кубка
Бросаю скорбь и память - о тебе!
Мы по улицам темным
Разбежимся в молчании.
Мы к заборам укромным
Припадем в ожидании.
..."Эй, прохожий! прохожий!
Видел черта рогатого,
С размалеванной рожей,
Матерого, мохнатого?"
Ветер крепок и гулок.
Снег скрипит, разметается...
Забегу в переулок -
Там другие шатаются.
В лунном отсвете синем
Страшно встретиться с ряженым!
Мы друг друга окинем
Взором чуждым, неслаженным.
Самого себя жутко.
Я - не я? Вдруг да станется?
Вдруг полночная шутка
Да навеки протянется?
С блестящих точек звезд холодный сок струится.
Сок твердой колкости, тревоги и вражды.
Свет, что к звезде доходит от звезды,
прокалывает грудь холодной тонкой спицей.
Вечерний кончен путь, но сбрасывая груз,
остаток мужества теряешь вдруг - от скуки.
Свет гаснет, ну и пусть, тем меньше лишних уз
с ненужной жизнью здесь, во тьме, где гаснут звуки.
Лес обовьет стекло, в нем всадник одинокий
найдет лишь холода звенящие цветы.
И песен блещущих недвижные потоки
встревожат дух его средь черной пустоты.
С глубины, из тьмы ледяной
лодка всплыла, кивнула рубкой.
Вытри губы кровавой губкой,
покривляйся под полной луной.
Что высасываешь из трубки?
Бредишь света какой стороной?
Капитан, побратавшись с волной,
что кивнул переполненной шлюпке?
Наутилус, спрут, незабудка,
мертвецам, лежащим на дне,
ты напомнишь о Страшном дне
тихим "пли" - торпедной побудкой.
Весною земля холодна как мертвец,
в ней корни как кости в гробу,
снега на ней - саван истлевший. Чернец,
зачем ты мне шепчешь: "А вдруг?"
Вдруг листья воскреснут? И сон - эта тьма?
И неба решителен суд?
И речка откроет свой бег? И зима
лишь вечное прячет под спуд?
Чернец, ты сказал мне, что Бог наш воскрес.
И я умираю стократ.
Мне милость его тяжела как тот Крест
И точно не Богу я брат.
