Осень. Прохлада в лесах
кукла скандалит и воет,
будто душа куклы-пса
ранена насмерть судьбою.
Тягостный дел оборот —
некому кончить подранка.
Осень идет,
и леса вывернуты наизнанку.
Пахнет сырыми грибами,
похолодел небосвод.
Тучи с разбега об лед
бьются могучими лбами.
Нам, любимая, с тобой с каждым шагом все трудней,
с каждым шагом все трудней виноватого искать:
в мягкой кукольной пыли, в темной сутолоке речной,
в бормотании ключа нашей жизни заводной.
Скоро кончится завод,
распрямив пружины сталь,
кукла встанет, не дойдет,
утопив гляделки в даль.
Молчаливая как танк, остановленный снарядом,
встав, не дрогнет. И искать виноватого не надо.
Плачь, кукла, бейся и кричи
во тьме глубокой и печальной,
когда в коробке ночи спальной
двух рыб скрещенные мечи
сверкнут как блик звезды прощальный.
Сырой трепещущий комок -
знак сердца в ватном тельце пыльном,
когда он в ропоте бессильном
пускает старость на порог.
Жизнь в мире из картонных стенок,
крик в одиночестве пустом,
когда, дрожащий зуд коленок -
священный ужас входит в дом.
Морской кровавой взрытой пеной.
