ангел

Иссиня-черный флаг — небо меняет курс.
Флаг без креста и без знака чист непреклонен как грусть.

Море — зыбь твердых круч,
мыслите мачта чертит.
Ангел здесь сбросил ключ,
от бездны, где заперты черти.

Небо меняет курс, и мачта очертит круг,
черной воронки круг в вихре слепящей пены.
Мы отправляемся в путь, в далекое плаванье, друг.
Вихрю не будет конца, и вахте не будет смены.

В ночь Рождества, где все это чудное -
и зимних сумерек тяжелая вода,
волхвы, кровь детская, Младенец и Звезда,
округлые холмы, пропитанные мглою.

Сбылось пророчество, и Дева родила.
Туман холодный над землей суровой.
Тепло лишь здесь, где под звездой Христовой
молчанье пастухов и ангелов хвала.

Последний монолог прочти с листа,
где, канув, вспять идет угрюмый день,
ноябрьский лед блистает как хрусталь,
крепчает ночь, и наступает тень
на грудь земли, и леденеет сад.

Не ходи в мои степи за мной,
никогда не грусти обо мне.
Мне невиданный виделся бой
этой ночью при полной луне.

И усталых пожарищ огни,
и каленые горла горнил,
вой и топот, и лязги брони,
и глаза неизвестных светил.

И над горькою дымкой степной
солнце бредит куда не взгляни -
мчится всадник от крови хмельной
над растоптанной щеткой стерни.

Он поднялся еще до зари,
чтоб погибнуть с вечерней зарей,
ярко-красное солнце горит
над стальною его чешуей.