трава

Летящей вздрогнула совой
немая сдержанная стылость.
Успокоенье над травой
трубой вечернею сгустилось.

Звук пустоты глухой, простой.
Нет птиц, звук осени несмелой.
На разоренный труп полей
легко ложится иней белый.

Лист спелый, скован холодом внезапным, замирает.
Жизнь коротка как день и много ль мне успеть?
Об солнца теплый шар жизнь вечер разбивает,
и листьев рушится таинственная медь.

Деревьев мачты ветр со скрипом запирают,
но ветер листьев с них срывает паруса...
О, осени приход, ты как утрата рая
вселяешь Смысл в земной угрюмый сад.

Лес полон ропота, ветр облака сгоняет,
как кучи высохшей безжизненной листвы.
Они в смятении и в беспорядке тают

...и в голове моей гуляют сквозняки,
и жизнь моя еще глупей чем прежде,
и нету сил движением руки по векам
бред рассеивать в надежде,

что новый бред окажется умней.
На все это не хватит дней и веры.
Я вышел в поле - сеятель камней,
гребец на дно улегшейся галеры.

Ты, Господи!
К Богам всегда на ты.
Неверующий лжет - он верит в Бога,
в неверующего не веришь Ты,
и соль горька, и спрашивает строго...

Сначала мы хотели просто молчать,
думая о своем,
гулять под темными кронами старых лип,
вдыхая запах травы,
но в небе блеснул свет,
и мы увидели...

Свет погас. И нам стало ясно, что значит - темнота.
Дупла раскрыли свои рты,
и между корнями появился светлячок,
как безумная затрещала цикада,
и вспотевшей ладонью я нащупал твое плечо.

В местах где светят только звезды,
и мерзлый воздух не дрожит,
под небом северным; промозглым,
коротким летом путь лежит.

Зимою здесь пурга завоет,
закроют небо облака,
и стужа лютая заноет
в корявых соснах, а пока;

я ночью ясною, безлунной
прилягу на спину в траве,
здесь только звезды светят, ум мой
блуждать устанет, и в ответ

я захочу остаться вечно
в прохладных ветреных полях.
Мы тленны, суетны, беспечны,
и лето кончится на днях.