По умолчанию эта форма выводит все стихи всех авторов на этом сайте. Вы можете варьировать свой выбор тем и авторов. Ограничивая выбор, следуйте выпадающей подсказке.
Не появляется подсказка с нужным вам автором или ключевым словом?
Это значит, что такого автора или темы здесь еще нет. Зарегистрируйтесь и добавьте стихи любимого поэта или стихи на любимую тему или свои собственные стихи.
Когда сжимается безгласно
души непрочная межа,
о жизнь, скользишь ты нитью красной -
тогда особенно свежа,
когда особенно ужасна.
1
Я тебя провожаю с поклоном,
Возвращаю в молчанье кольцо.
Только вечер настойчивым стоном
Вызывает тебя на крыльцо.
Ты уходишь в ночную дорогу,
Не боясь, не дрожа, не смотря.
Ты доверилась темному богу?
Не возьмешь моего фонаря?
Провожу тебя только поклоном.
Ожесточено сердце твое!..
Ах, в часовне предутренним звоном
Отмечается горе мое.
24 ноября 1907
Москва
2
Крутого кипятку в больное горло...
Весна, весна, еще не вся прошла ты.
Так неуютна ты, хоть животворна,
и грома отдаленные раскаты
услышу ли? Хандрю я непритворно
под твой веселый крик и нежный лепет,
под все твои воинственные пляски...
Не тем питаюсь я, и крови трепет
мне не к лицу, твои мне чужды ласки.
Я что-то дорогое мне утратил,
в обмен на мной любимое наверно,
но как узнать?.. Твой облик груб и внятен,
любуюсь я тобой, но так же верно,
что не люблю тебя в пылу объятий.
Кобан-река свое сменила русло,
однажды неожиданно, и воды
лимана замерли.
Степь умерла
и утром стало в ней
светло и пусто.
Кузина, полно... Всё изменится!
Пройдут года, как нежный миг,
Янтарной тучкой боль пропенится
И окропит цветник.
И вот, в такой же вечер тающий,
Когда на лицах рдяный свет,
К тебе, задумчиво вздыхающей,
Вернется твой поэт.
Поверь судьбе. Она не строгая,
Она берет - и дарит вновь.
Благодарю ее за многое,
За милую любовь...
Не плачь. Ужели не отдаст она
Моим устам твои уста?
Смотри, какая тень распластана
От белого куста!
12 сентября 1907
Москва
Легки часы предсмертных дней -
когда сжимаются тиски.
Все краски ярки и резки,
все звуки кажутся точней.
Изгибы улиц всех пьяны,
и смех несется из дверей,
и сны все ясны и нежны,
и безопасны жала змей.
И терпок воздух, и искрист,
и тело пляшет как стрела
в груди врага...
Кленовый лист
дрожит над следом сапога.
Он желт. Часы предсмертны пей.
Легки шаги последних дней.
Леди долго руки мыла,
Леди крепко руки терла.
Эта леди не забыла
перерезанного горла.
Леди, леди, вы как птица
бьетесь на бессонном ложе.
Триста лет уж вам не спится,
мне лет семь не спится тоже.
Лес темной дремой лег в отеках гор,
В ветвях сгущая терпкий запах дуба.
С прогалины гляжу, как надо мною
Гигантским глобусом встает гора.
А подо мной размытые долины
В извилинах, как обнаженный мозг,
И бронзовые костяки земли
Вплавляются в индиговое море.
Втыкая палку в подвижную осыпь,
Взбираюсь по уклону. Рвется сердце,
И мускулы усталых ног немеют,
И сотрясается, клокоча, грудь.
Вот весь внизу простерся полуостров.
Синеет белая волна Азова,
И серым паром за тончайшей Стрелкой
Лета уехавший цирк.
Сор в огороде разрытом.
Плачет старуха навзрыд
над неба разбитым корытом.
Мертвые крылья жуков.
Не дотянуться до Рая.
Как же взойти?! Дураков
мудрости не занимая.
Лето все было дождливым,
в городе сырость и грязь,
но роща беззвучными взрывами
и ярким огнем занялась.
Ропотом тихим отмечен
ветра линчующий бег,
но в день Иоанна Предтечи
я слышал, как падает снег.
Это не плач и не шепот -
крик прояснивший туман,
гранями воздуха вопль
выплеснет в лица домам.
Видел ли тяжкие цепи?
Так разбивается снег.
Голые ветки оцепят
небо, и кончится бег.
Летящей вздрогнула совой
немая сдержанная стылость.
Успокоенье над травой
трубой вечернею сгустилось.
Звук пустоты глухой, простой.
Нет птиц, звук осени несмелой.
На разоренный труп полей
легко ложится иней белый.
Лист спелый, скован холодом внезапным, замирает.
Жизнь коротка как день и много ль мне успеть?
Об солнца теплый шар жизнь вечер разбивает,
и листьев рушится таинственная медь.
Деревьев мачты ветр со скрипом запирают,
но ветер листьев с них срывает паруса...
О, осени приход, ты как утрата рая
вселяешь Смысл в земной угрюмый сад.
Лес полон ропота, ветр облака сгоняет,
как кучи высохшей безжизненной листвы.
Они в смятении и в беспорядке тают
Листья опали, зима подступила
к горлам промерзших дубовых корней.
В день, когда к сердцу подступит могила,
ты обязательно вспомнишь о ней.
Здравствуй, моя отвлеченная Лала,
листья опали, настала зима,
дудка моя излилась (отрыдала),
и сердце мое отпустила тюрьма.
Выйдя зимой в побережные степи,
я удивлюсь протяженности дней.
Видел, как рвутся тяжелые цепи?
Но каждая ночь все длинней и длинней,
Лишь звезды в августе срываются легко,
а листья редкими слетают золотыми.
Два-три сорвет, а уж кичится ими
горячий ветр - ноябрь далеко.
Когда начнется плавный их исход,
остынет ветр под тучами сырыми.
В туманной мороси закутавшись как в дыме,
весь лиственным костром займется год.
Вздыхаешь ты, едва звезда скользнет,
боишься, не случилось бы пожара.
Звезда как лист горит янтарным жаром,
но в лужах только свет ее блеснет.
Чтоб затереться, в грязи ли, в пыли,
лишь алый лист скользнет на грудь земли.
Лодка, дневка, душный покой.
Дно. Песок, поддернутый илом.
Мы живыми легли в могилу,
ждем, чтоб солнце прошло стороной.
Для чего ты и здесь под волной
холодна и близка так сердцу
как привычка во тьме ледяной
равнодушно думать о смерти?
На закате колеса Феба
по ступицы зальют дым и кровь,
там где к жизни воскресшие вновь,
мы пробьем наше зыбкое небо.
