По умолчанию эта форма выводит все стихи всех авторов на этом сайте. Вы можете варьировать свой выбор тем и авторов. Ограничивая выбор, следуйте выпадающей подсказке.
Не появляется подсказка с нужным вам автором или ключевым словом?
Это значит, что такого автора или темы здесь еще нет. Зарегистрируйтесь и добавьте стихи любимого поэта или стихи на любимую тему или свои собственные стихи.
***
Погода как всегда сырая,
жизнь как всегда неодолима,
и сердце замерло над краем
вселенной с мыслью нелюдимой.
Как порыжевший лист дубовый
дрожит оно под небом низким,
как будто перед смертью близкой,
как будто перед жизнью новой.
Под небом Франции, среди столицы света,
Где так изменчива народная волна,
Не знаю отчего грустна душа поэта
И тайной скорбию мечта его полна.
Каким-то чуждым сном весь блеск несется мимо,
Под шум ей грезится иной, далекий край;
Так древле дикий скиф средь праздничного Рима
Со вздохом вспоминал свой северный Дунай.
О Боже, перед Кем везде страданья наши
Как звезды по небу полночному горят,
Не дай моим устам испить из горькой чаши
Изгнанья мрачного по капле жгучий яд!
1856
Пойду навстречу к ним знакомою тропою.
Какою нежною, янтарною зарею
Сияют небеса, нетленные, как рай.
Далеко выгнулся земли померкший край,
Прохлада вечера и дышит и не дышит
И колос зреющий едва-едва колышет.
Нет, дальше не пойду: под сению дубов
Всю ночь, всю эту ночь я просидеть готов,
Смотря в лицо зари иль вдоль дороги серой...
Какою молодой и безграничной верой
Опять душа полна! Как в этой тишине
Всем, всем, что жизнь дала, довольная вполне,
Иного уж она не требует удела.
Пока над степью жаждой истомленной
разносят прах горячие ветра
храни свой корень в землю углубленным
у быстрого ручья. Пока жара
в блестящем мареве срывает лист горящий,
неукрепленный влагою благой,
по доброй воле будь ты Господа слугой,
храня закон Его и днем и ночью спящей.
С советом праведных лишь дух свой соглашай,
да будешь истины неложный тем глашатай,
кто в тьму из тьмы бредет дорогой шаткой,
Исчерченный коринфскою резьбой
Иконостас из черного ореха.
Сгоревшего полудня льется эхо
Из купола струею голубой.
И бледным золотом дрожащий зной, –
Шипы уже незримого доспеха, –
Зигзагом быстрым, молниею смеха
У закоптелых ликов - как прибой.
Забытый порт Святого Иоанна…
В долине - церковь, где молчит осанна;
Безмолвный храм Тезея на холме.
И выше всех, в багряной мгле заката,
Над пропастью, на каменном ярме,
Гранитный трон - могила Митридата.
1916
Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой
Каймою тень легла от сосен в лунный свет...
Какая тишина! Из-за горы высокой
Сюда и доступа мятежным звукам нет.
Я не пойду туда, где камень вероломный,
Скользя из-под пяты с отвесных берегов,
Летит на хрящ морской; где в море вал огромный
Придет - и убежит в объятия валов.
Одна передо мной, под мирными звездами,
Ты здесь царица чувств, властительница дум...
А там придет волна - и грянет между нами...
Я не пойду туда: там вечный плеск и шум!
1847,1855
Пронеслась ты, святая отчизна, и исчезла в едином миге.
Раньше были они крестьяне, а теперь они так - шарамыги.
Пустыри, руины, бурьяны
оплели несказанную Русь.
Погуляли в тебе смутьяны,
изорвала венок твой гнусь.
Долго ль будешь кривляньями тешить
истомленный больной свой взор?
С упырями, русалками, лешими
свой недужный длить разговор.
Прогони с твоих глаз эту нечисть,
помяни свою прежнюю честь.
И расправь свои крылья и плечи,
чтоб взойти на вселенский свой крест.
Это ты, моя
Русь державная...
И. С. Никитин
Весною земля холодна как мертвец,
в ней корни как кости в гробу,
снега на ней - саван истлевший. Чернец,
зачем ты мне шепчешь: "А вдруг?"
Вдруг листья воскреснут? И сон - эта тьма?
И неба решителен суд?
И речка откроет свой бег? И зима
лишь вечное прячет под спуд?
Чернец, ты сказал мне, что Бог наш воскрес.
И я умираю стократ.
Мне милость его тяжела как тот Крест
И точно не Богу я брат.
У Тибра водопой. Вся конница врага.
А в Капитолии, в белоколонной зале,
Сенаторы себя к сиденьям приковали,
И заседание под медные рога –
Непрерываемо. Враг топчет берега,
И, бронями кипя, пораскалились дали,
Но память о былом, - о Пирре, Аннибале,
Как последождная победная дуга.
И, клятву выковав в произнесеньи четком, –
Спокойный человек с квадратным подбородком
Запаивает жезл в медь маленькой руки,
Курганов палевых ковыльные уклоны.
В нагретой тишине курлычут журавли.
Дорога тонкая. И в золотой пыли –
Степных помещиков льняные балахоны.
А там - часовенки дубовые пилоны
На берегу пруда свой темный мох взнесли,
И хмурый грузный лад невспаханной земли –
Как закоптелый лик раскольничьей мадонны.
Отрадно воду пью из ветхого ковша,
И тихой радости исполнена душа
И льнет молитвенно к преданьям стен омшелых.
Когда, измучен жаждой счастья
И громом бедствий оглушен,
Со взором, полным сладострастья,
В тебе последнего участья
Искать страдалец обречен, -
Не верь, суровый ангел Бога,
Тушить свой факел погоди.
О, как в страданьи веры много!
Постой! безумная тревога
Уснет в измученной груди.
Придет пора - пора иная:
Повеет жизни благодать,
И будет тот, кто, изнывая,
В тебе встречал предтечу рая,
Перед тобою трепетать.
"Я жить хочу! - кричит он, дерзновенный. -
Пускай обман! О, дайте мне обман!"
И в мыслях нет, что это лед мгновенный,
А там, под ним, - бездонный океан.
Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб руки к ней простерть?
Что ни расцвет живой, что ни улыбка, -
Уже под ними торжествует смерть.
Слепцы напрасно ищут, где дорога,
Доверясь чувств слепым поводырям;
Но если жизнь - базар крикливый бога,
То только смерть - его бессмертный храм.
1878
Пусть мчитесь вы, как я покорны мигу,
Рабы, как я, мне прирожденных числ,
Но лишь взгляну на огненную книгу,
Не численный я в ней читаю смысл.
В венцах, лучах, алмазах, как калифы,
Излишние средь жалких нужд земных,
Незыблемой мечты иероглифы,
Вы говорите: "Вечность - мы, ты - миг.
Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень;
Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился беззакатный день.
Давно забытые, под легким слоем пыли,
Черты заветные, вы вновь передо мной
И в час душевных мук мгновенно воскресили
Всё, что давно-давно утрачено душой.
Горя огнем стыда, опять встречают взоры
Одну доверчивость, надежду и любовь,
И задушевных слов поблекшие узоры
От сердца моего к ланитам гонят кровь.
Я вами осужден, свидетели немые
Весны души моей и сумрачной зимы.
Вы те же светлые, святые, молодые,
Как в тот ужасный час, когда прощались мы.
Вопросы повестки дня пленума 25 мая 1949 г. Москва
1. Доклад председателя Научно-Методического Совета Академика Грабаря И.Э.: "О задачах и целях Научно-Методического Совета по охране памятников культуры при Президиуме Академии наук СССР".
2. Доклад представителя Комитета по делам архитектуры при Совете Министров СССР, Нач[альника] Главного Управления по охране памятников архитектуры т. Ш.Е. Ратия: "О важнейших мероприятиях по усилению охраны памятников архитектуры, намеченных к проведению их в 1949 году во исполнение постановления Совета Министров СССР от 14 октября 1948 года".
3. Доклад представителя Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР т. П.Н. Рябинкина: "О важнейших мероприятиях по усилению охраны памятников искусств, намеченных к проведению их в 1949 году во исполнение постановления Совета Министров СССР от 14 октября 1948 года".
4. Доклад представителя Комитета по делам культурно-просветительных учреждений при Совете Министров РСФСР: "О важнейших мероприятиях по усилению охраны памятников археологии, истории, историко-революционных и пр., намеченных к проведению их в 1949 году во исполнение постановления Совета Министров СССР от 14 октября 1948 года".
5. Доклад Заместителя Председателя Научно-Методического Совета, доктора исторических наук т.С.В.Киселева: "Важнейшие научно-методические вопросы в отношении учета и охраны памятников археологии, включенные в план работы Научно-Методического Совета на 1949 год".
6. Доклад Ученого секретаря Научно-Методического Совета, кандидата архитектурных наук т. В.И. Смирнова: "О сохранении древнейшей части б[ывшей] ц[еркви] Николы в Пупышах XVII в.".
7. Доклад доктора исторических наук т. Л. П. Смирнова: "Утверждение проектов инструкций по учету и охране памятников культуры Казахской и Латвийской ССР".
